Жизнь Дэвида Копперфилда, рассказанная им самим. Чарльз Диккенс - параллельный перевод
Изучайте английский язык с помощью параллельного текста книги "Жизнь Дэвида Копперфилда, рассказанная им самим".
Метод интервальных повторений для пополнения словарного запаса английских слов. Встроенный словарь.
Аналог метода Ильи Франка по изучению английского языка.
Всего 827 книг и 2706 познавательных видеороликов в бесплатном доступе.
страница 3 из 3 ←предыдущая следующая→ ...
I was present myself, and I remember to have felt quite uncomfortable and confused, at a part of myself being disposed of in that way.
Я сам при этом присутствовал и, припоминаю, испытывал некоторую неловкость и смущение, видя, как распоряжаются частью меня самого.
The caul was won, I recollect, by an old lady with a hand-basket, who, very reluctantly, produced from it the stipulated five shillings, all in halfpence, and twopence halfpenny short—as it took an immense time and a great waste of arithmetic, to endeavour without any effect to prove to her.
Помнится, сорочка была выиграна старой леди с маленькой корзиночкой, из которой она весьма неохотно извлекла требуемые пять шиллингов монетами по полпенни, не доплатив при этом двух с половиной пенсов; было потрачено немало времени на безуспешные попытки доказать ей это арифметическим путем.
It is a fact which will be long remembered as remarkable down there, that she was never drowned, but died triumphantly in bed, at ninety-two.
В наших краях долго еще будут вспоминать тот примечательный факт, что она и в самом деле не утонула, а торжественно почила девяноста двух лет в своей собственной постели.
I have understood that it was, to the last, her proudest boast, that she never had been on the water in her life, except upon a bridge; and that over her tea (to which she was extremely partial) she, to the last, expressed her indignation at the impiety of mariners and others, who had the presumption to go ‘meandering’ about the world.
Как мне рассказывали, она до последних дней особенно гордилась и хвастала тем, что никогда не бывала на воде, разве что проходила по мосту, а за чашкой чаю (к которому питала пристрастие) она до последнего вздоха поносила нечестивых моряков и всех вообще людей, которые самонадеянно «колесят» по свету.
It was in vain to represent to her that some conveniences, tea perhaps included, resulted from this objectionable practice.
Тщетно втолковывали ей, что этому предосудительному обычаю мы обязаны многими приятными вещами, включая, может быть, и чаепитие.
She always returned, with greater emphasis and with an instinctive knowledge of the strength of her objection,
Она отвечала еще более энергически и с полной верой в силу своего возражения:
‘Let us have no meandering.’
– Не будем колесить!
Not to meander myself, at present, I will go back to my birth.
Дабы и мне не колесить, возвращаюсь к моему рождению.
I was born at Blunderstone, in Suffolk, or ‘there by’, as they say in Scotland.
Я родился в графстве Суффолк, в Бландерстоне или «где-то поблизости», как говорят в Шотландии.
I was a posthumous child.
Родился я после смерти отца.
My father’s eyes had closed upon the light of this world six months, when mine opened on it.
Глаза моего отца закрылись за шесть месяцев до того дня, как мои раскрылись и увидели свет.
There is something strange to me, even now, in the reflection that he never saw me; and something stranger yet in the shadowy remembrance that I have of my first childish associations with his white grave-stone in the churchyard, and of the indefinable compassion I used to feel for it lying out alone there in the dark night, when our little parlour was warm and bright with fire and candle, and the doors of our house were—almost cruelly, it seemed to me sometimes—bolted and locked against it.
Даже теперь мне странно, что он никогда меня не видел, и еще более странным мне кажется то туманное воспоминание, какое сохранилось у меня с раннего детства, о его белой надгробной плите на кладбище и о чувстве невыразимой жалости, которую я, бывало, испытывал при мысли, что эта плита лежит там одна темными вечерами, когда в нашей маленькой гостиной пылает камин и горят свечи, а двери нашего дома заперты на ключ и на засов, – иной раз мне чудилось в этом что-то жестокое.
Для просмотра параллельного текста полностью залогиньтесь или зарегистрируйтесь
←предыдущая следующая→ ...
основано на 1 оценках:
5 из 5
1