Искра жизни. Эрих Мария Ремарк - параллельный перевод
Изучайте английский язык с помощью параллельного текста книги "Искра жизни".
Метод интервальных повторений для пополнения словарного запаса английских слов. Встроенный словарь.
Аналог метода Ильи Франка по изучению английского языка.
Всего 827 книг и 2706 познавательных видеороликов в бесплатном доступе.
Последние добавленные на изучение слова (изучено 211 для этой книги)
Последние добавленные на изучение слова (изучено 211 для этой книги)
страница 1 из 3 ←предыдущая следующая→ ...
Erich Maria Remarque
Эрих Мария Ремарк
Spark of life
Искра жизни
Chapter One
I
SKELETON 509 slowly raised its skull and opened its eyes.
Скелет под номером пятьсот девять медленно приподнял голову и открыл глаза.
It did not know whether it had been unconscious or merely asleep.
Он не понимал, забытье это или просто сон.
By now there was hardly any difference between the one and the other; hunger and exhaustion had long ago seen to that.
Both were a sinking into boggy depths, from which there seemed to be no more rising to the surface.
Both were a sinking into boggy depths, from which there seemed to be no more rising to the surface.
Здесь между ними особой разницы не было.
И то и другое означало погружение в глубинные трясины, из которых, казалось, уже ни за что не выбраться наверх: голод и изнеможение давно уже сделали свое дело.
И то и другое означало погружение в глубинные трясины, из которых, казалось, уже ни за что не выбраться наверх: голод и изнеможение давно уже сделали свое дело.
509 lay still for a while and listened.
Пятьсот девятый лежал и настороженно прислушивался.
This was an old camp rule; one never knew from which side danger threatened, and as long as one remained motionless there was always the chance of being overlooked or taken for dead—a simple law of nature known to any beetle.
Это было старое лагерное правило; никто не мог знать, с какой стороны надвигается опасность, но пока ты замер, всегда есть шанс, что тебя не заметят или примут за мертвого.
Простой закон природы, по которому живет любая букашка.
Простой закон природы, по которому живет любая букашка.
He heard nothing suspicious.
Он не услышал ничего подозрительного.
The guards on the machine-gun tower in front of him were half asleep, and behind him, too, all remained quiet.
Перед ним — полусонные охранники на башнях с пулеметами, сзади него — тоже все спокойно.
Cautiously he turned his head and glanced back.
Он осторожно повернул голову и оглянулся.
The Mellern concentration camp dozed peacefully in the sun.
Концлагерь Меллерн мирно дремал под солнцем.
The great roll-call ground, which the SS humorously called the dance ground, was empty.
Большой плац для переклички, который эсэсовцы в шутку называли «танцплощадкой», был пуст.
Only from the strong wooden posts at the right of the entrance gate hung four men, their hands tied behind their backs.
Только на мощных деревянных сваях-крестах висели четверо с завязанными за спиной вывернутыми руками.
They had been strung up on ropes to a height from which their feet no longer touched the ground.
Their arms were dislocated.
Their arms were dislocated.
Их так высоко подвесили на веревках, что ноги не касались земли.
Two stokers from the crematorium were amusing themselves by throwing small lumps of coal at them from a window; but none of the four any longer moved.
Два кочегара крематория забавлялись, кидая в них из окна кусочками угля.
They had been hanging on the crosses for half an hour and were now unconscious.
Но ни один из четырех вот уже полчаса не подавал признаков жизни.
The barracks of the labor camp lay deserted; the outside gangs had not yet returned.
Бараки трудового лагеря выглядели безлюдными.
Внешние коммандос еще не вернулись.
Внешние коммандос еще не вернулись.
Only a few men on room duty sneaked across the roads.
По улице сновало только несколько дневальных.
To the left of the entrance gate, in front of the penal-bunker, sat the SS squad leader Breuer.
Слева, у больших входных ворот, перед бункером для штрафников сидел, потягивая кофе, шарфюрер СС Бройер.
He’d had a round table and wicker chair put in the sun and was drinking a cup of coffee.
Ему специально поставили на солнце круглый столик и плетеное кресло.
Real bean coffee was rare in the spring of 1945; but a little while ago Breuer had strangled two Jews who had been rotting in the bunker for six weeks, and he considered this to have been a humanitarian act worthy of reward.
Весной 1945 года хороший кофе в зернах был редкостью.
Только что Бройер удушил двух евреев, которых шесть недель гноили в бункере.
Пожилой еврей его просто раздражал, а тот, что помоложе, оказался упорнее — он еще довольно долго брыкался и кряхтел.
Бройер посчитал свой поступок филантропическим деянием, заслуживающим компенсации.
Только что Бройер удушил двух евреев, которых шесть недель гноили в бункере.
Пожилой еврей его просто раздражал, а тот, что помоложе, оказался упорнее — он еще довольно долго брыкался и кряхтел.
Бройер посчитал свой поступок филантропическим деянием, заслуживающим компенсации.
Для просмотра параллельного текста полностью залогиньтесь или зарегистрируйтесь
←предыдущая следующая→ ...