Как мы писали роман. Джером К. Джером - параллельный перевод
Изучайте английский язык с помощью параллельного текста книги "Как мы писали роман".
Метод интервальных повторений для пополнения словарного запаса английских слов. Встроенный словарь.
Аналог метода Ильи Франка по изучению английского языка.
Всего 827 книг и 2706 познавательных видеороликов в бесплатном доступе.
страница 3 из 3 ←предыдущая следующая→ ...
"He seems to eat all right."
- У него, кажется, неплохой аппетит!
"Eat!" replied my father in the same penetrating undertone; "if he dies
of anything, it will be of eating."
- Аппетит! - ответил отец таким же громким шепотом.
- Если ему суждено умереть, то вовсе не от недостатка аппетита!
- Если ему суждено умереть, то вовсе не от недостатка аппетита!
So my little mother grew less troubled, and, as the days went by, saw
reason to think that my brother angels might consent to do without me for
yet a while longer; and I, putting away the child with his ghostly
fancies, became, in course of time, a grown-up person, and ceased to
believe in ghosts, together with many other things that, perhaps, it were
better for a man if he did believe in.
Моя бедная мамочка постепенно успокоилась и поверила в то, что мои
братья-ангелы согласны еще некоторое время просуществовать без меня, а я,
отрешившись от детства и кладбищенских причуд, с годами превратился во
взрослого и перестал верить в привидения, как и во многое другое, во что
человеку, пожалуй, лучше бы продолжать верить.
But the memory of that dingy graveyard, and of the shadows that dwelt
therein, came back to me very vividly the other day, for it seemed to me
as though I were a ghost myself, gliding through the silent streets where
once I had passed swiftly, full of life.
Но недавно воспоминание о запущенном кладбище и населявших его тенях
снова ярко возникло в моей памяти и мне показалось, будто я сам
привидение, скользящее вдоль тихих улиц, по которым когда-то я проходил
быстро, полный жизни.
Diving into a long unopened drawer, I had, by chance, drawn forth a dusty
volume of manuscript, labelled upon its torn brown paper cover, NOVEL
NOTES.
Роясь в давно не открывавшемся ящике письменного стола, я случайно
извлек на свет запыленную рукопись, на коричневой обложке которой была
наклейка с надписью:
"Заметки к роману".
"Заметки к роману".
The scent of dead days clung to its dogs'-eared pages; and, as it
lay open before me, my memory wandered back to the summer evenings--not
so very long ago, perhaps, if one but adds up the years, but a long, long
while ago if one measures Time by feeling--when four friends had sat
together making it, who would never sit together any more.
Страницы с загнутыми там и сям
уголками пахли прошлым, и когда я раскрыл рукопись и положил ее перед
собой, память вернулась к тем летним вечерам - не столь, быть может,
давним, если вести счет только на года, но очень, очень отдаленным, если
измерять время чувствами, - когда, сидя вместе, создавали роман четыре
друга, которым никогда больше уже не сидеть вместе.
With each
crumpled leaf I turned, the uncomfortable conviction that I was only a
ghost, grew stronger.
С каждой потрепанной
страницей, которую я переворачивал, во мне росло неприятное ощущение, что
я всего лишь призрак.
The handwriting was my own, but the words were the
words of a stranger, so that as I read I wondered to myself, saying: did
I ever think this? did I really hope that? did I plan to do this? did I
resolve to be such? does life, then, look so to the eyes of a young man?
not knowing whether to smile or sigh.
Почерк был мой, но слова принадлежали кому-то
другому, и, читая, я удивленно вопрошал себя:
"Неужели я когда-то мог так думать?
Неужто я собирался так поступить?
Неужто я в самом деле надеялся на это?
Разве я намеревался стать таким?
Неужели молодому человеку жизнь представляется именно такою?"
И я не знал, смеяться мне или горько вздыхать.
"Неужели я когда-то мог так думать?
Неужто я собирался так поступить?
Неужто я в самом деле надеялся на это?
Разве я намеревался стать таким?
Неужели молодому человеку жизнь представляется именно такою?"
И я не знал, смеяться мне или горько вздыхать.
The book was a compilation, half diary, half memoranda.
Книга представляла собою собрание разных записей: не то дневник, не то
воспоминания.
In it lay the
record of many musings, of many talks, and out of it--selecting what
seemed suitable, adding, altering, and arranging--I have shaped the
chapters that hereafter follow.
Она являлась результатом многих размышлений, многих бесед, -
и я, выбрав из них то, что мне показалось пригодным, кое-что добавив,
изменив и переделав, составил главы, которые печатаются ниже.
Для просмотра параллельного текста полностью залогиньтесь или зарегистрируйтесь
←предыдущая следующая→ ...
основано на 1 оценках:
4 из 5
1