Старик Хоттабыч. Лагин Лазарь Иосифович - параллельный перевод
Изучайте английский язык с помощью параллельного текста книги "Старик Хоттабыч".
Метод интервальных повторений для пополнения словарного запаса английских слов. Встроенный словарь.
Аналог метода Ильи Франка по изучению английского языка.
Всего 827 книг и 2706 познавательных видеороликов в бесплатном доступе.
страница 2 из 3 ←предыдущая следующая→ ...
Volka marched downstairs, solemnly carrying the sofa pillows to the waiting truck.
Волька торжественно вынес на улицу к крытому трехтонному грузовику диванные
валики и спинку.
“Are you moving?” a boy from next door asked.
— Переезжаете? — спросил у него соседский мальчишка.
“Yes,” Volka answered indifferently, as though he was used to moving from one apartment to another every week and there was nothing very special about it.
— Переезжаем, — небрежно ответил Волька с таким видом, словно он переезжал с
квартиры на квартиру каждую неделю и в этом не было для него ничего удивительного.
The janitor, Stepanych, walked over, slowly rolled a cigarette and began an unhurried conversation as one grown-up talk to another.
Подошел дворник Степаныч, глубокомысленно свернул цигарку и неожиданно
завел с Волькой солидный разговор, как равный с равным.
The boy felt dizzy with pride and happiness.
У мальчика от гордости и
счастья слегка закружилась голова.
He gathered his courage and invited Stepanych to visit them at their new home.
Он набрался духу и пригласил Степаныча в гости на
новую квартиру.
The janitor said,
Дворник сказал:
“With pleasure.”
«С нашим удовольствием».
A serious, important, man-to-man conversation was beginning, when all at once Volka’s mother’s voice came through the open window:
“Volka!
“Volka!
Словом, налаживалась
серьезная и положительная беседа двух мужчин, когда вдруг из квартиры раздался голос
матери:—
Волька!
Volka!
Волька!..
Where can that awful child be?”
Ну куда девался этот несносный ребенок?
Volka raced up to the strangely large and empty apartment in which shreds of old newspapers and old medicine bottles were lying forlornly about the floor.
Волька помчался в опустевшую, непривычно просторную квартиру, в которой
сиротливо валялись обрывки старых газет и грязные пузырьки из-под лекарств.
“At last!” his mother said.
— Наконец-то! — сказала мать.
“Take your precious aquarium and get right into the truck.
— Бери свой знаменитый аквариум и срочно влезай
в машину.
I want you to sit on the sofa and hold the aquarium on your lap.
Будешь там сидеть на диване и держать аквариум в руках.
There’s no other place for it.
Больше девать его
некуда.
But be sure the water doesn’t splash on the sofa.”
Только смотри не расплескай воду на диван...
It’s really strange, the way parents worry when they’re moving to a new apartment.
Непонятно, почему родители так нервничают, когда переезжают на новую квартиру.
THE STRANGE VESSEL
II. ТАИНСТВЕННЫЙ СОСУД.
В конце концов Волька устроился неплохо.
Внутри машины царил таинственный и прохладный полумрак.
Если зажмурить глаза, можно было вообразить, будто едешь не по Трехпрудному переулку, в котором прожил всю свою жизнь, а где-то в далеких сибирских просторах, где тебе предстоит в суровых боях с природой возводить новый гигант советской индустрии.
И, конечно, в первых рядах отличников этой стройки будет Волька Костыльков.
Он первый соскочит с машины, когда караван грузовиков прибудет к месту назначения.
Он первый раскинет свою палатку и предоставит ее заболевшим в пути, а сам, перекидываясь шуточками с товарищами по стройке, останется греться у костра, который он же быстро и умело разведет.
А когда в трескучие морозы или свирепые бураны кое-кто вздумает сдавать темпы, ему будут говорить:
«Стыдитесь, товарищ!
Берите пример с показательной бригады Владимира Костылькова...»
За диваном возвышался ставший вдруг удивительно интересным и необычайным перевернутый вверх ногами обеденный стол.
На столе дребезжало ведро, наполненное разными склянками.
У боковой стенки кузова тускло поблескивала никелированная кровать.
Старая бочка, в которой бабушка квасила на зиму капусту, неожиданно приобрела столь таинственный и торжественный вид, что Волька нисколечко не удивился бы, если бы узнал, что именно в ней проживал когда-то философ Диоген, тот самый, который из древней греческой истории.
Сквозь дырки в брезентовых стенках пробивались тоненькие столбики солнечных лучей.
Волька прильнул к одной из них.
Перед ним, словно на киноэкране, стремительно пробегали веселые и шумные улицы, тихие и тенистые переулки, просторные площади, по которым во всех четырех направлениях двигались в два ряда пешеходы.
За пешеходами, поблескивая просторными зеркальными витринами, возвышались неторопливо убегавшие назад магазины, наполненные товарами, продавцами и озабоченными покупателями; школы и дворы при школах, уже пестревшие белыми блузами и красными галстуками наиболее нетерпеливых школьников, которым не сиделось дома в день экзаменов; театры, клубы, заводы, красные громады строящихся зданий, огражденные от прохожих высокими дощатыми заборами и узенькими, в три доски, деревянными тротуарами.
Вот мимо Волькиного грузовика медленно проплыло приземистое, с круглым, кирпичного цвета куполом заветное здание цирка.
На его стенах не было теперь обольстительных реклам с ярко-желтыми львами и красавицами, изящно стоящими на одной ножке на спинах неописуемо роскошных лошадей.
По случаю летнего времени цирк перешел в Парк культуры и отдыха, в огромный брезентовый шатер цирка Шапито.
Недалеко от опустевшего цирка грузовик обогнал голубой автобус с экскурсантами.
Десятка три карапузов, держась по двое за руки, шли по тротуару и солидно пели звонким, но нестройным хором:
«Не нужен нам берег турецкий!..»
Наверно, это детский сад шел гулять на бульвар...
И снова убегали от Вольки школы, булочные, магазины, клубы, заводы, кинотеатры, библиотеки, новостройки...
В конце концов Волька устроился неплохо.
Внутри машины царил таинственный и прохладный полумрак.
Если зажмурить глаза, можно было вообразить, будто едешь не по Трехпрудному переулку, в котором прожил всю свою жизнь, а где-то в далеких сибирских просторах, где тебе предстоит в суровых боях с природой возводить новый гигант советской индустрии.
И, конечно, в первых рядах отличников этой стройки будет Волька Костыльков.
Он первый соскочит с машины, когда караван грузовиков прибудет к месту назначения.
Он первый раскинет свою палатку и предоставит ее заболевшим в пути, а сам, перекидываясь шуточками с товарищами по стройке, останется греться у костра, который он же быстро и умело разведет.
А когда в трескучие морозы или свирепые бураны кое-кто вздумает сдавать темпы, ему будут говорить:
«Стыдитесь, товарищ!
Берите пример с показательной бригады Владимира Костылькова...»
За диваном возвышался ставший вдруг удивительно интересным и необычайным перевернутый вверх ногами обеденный стол.
На столе дребезжало ведро, наполненное разными склянками.
У боковой стенки кузова тускло поблескивала никелированная кровать.
Старая бочка, в которой бабушка квасила на зиму капусту, неожиданно приобрела столь таинственный и торжественный вид, что Волька нисколечко не удивился бы, если бы узнал, что именно в ней проживал когда-то философ Диоген, тот самый, который из древней греческой истории.
Сквозь дырки в брезентовых стенках пробивались тоненькие столбики солнечных лучей.
Волька прильнул к одной из них.
Перед ним, словно на киноэкране, стремительно пробегали веселые и шумные улицы, тихие и тенистые переулки, просторные площади, по которым во всех четырех направлениях двигались в два ряда пешеходы.
За пешеходами, поблескивая просторными зеркальными витринами, возвышались неторопливо убегавшие назад магазины, наполненные товарами, продавцами и озабоченными покупателями; школы и дворы при школах, уже пестревшие белыми блузами и красными галстуками наиболее нетерпеливых школьников, которым не сиделось дома в день экзаменов; театры, клубы, заводы, красные громады строящихся зданий, огражденные от прохожих высокими дощатыми заборами и узенькими, в три доски, деревянными тротуарами.
Вот мимо Волькиного грузовика медленно проплыло приземистое, с круглым, кирпичного цвета куполом заветное здание цирка.
На его стенах не было теперь обольстительных реклам с ярко-желтыми львами и красавицами, изящно стоящими на одной ножке на спинах неописуемо роскошных лошадей.
По случаю летнего времени цирк перешел в Парк культуры и отдыха, в огромный брезентовый шатер цирка Шапито.
Недалеко от опустевшего цирка грузовик обогнал голубой автобус с экскурсантами.
Десятка три карапузов, держась по двое за руки, шли по тротуару и солидно пели звонким, но нестройным хором:
«Не нужен нам берег турецкий!..»
Наверно, это детский сад шел гулять на бульвар...
И снова убегали от Вольки школы, булочные, магазины, клубы, заводы, кинотеатры, библиотеки, новостройки...
Well, the truck finally choked exhaustedly and stopped at the attractive entrance of Volka’s new house.
Но вот наконец грузовик, устало фырча и отдуваясь, остановился у нарядного
подъезда нового Волькиного дома.
The movers quickly carried everything upstairs and soon were gone.
Грузчики ловко и быстро перетащили вещи в квартиру
и уехали.
Volka’s father opened a few crates and said,
“We’ll do the rest in the evening.”
“We’ll do the rest in the evening.”
Отец, кое-как распаковав ящики с самыми необходимыми вещами, сказал:
— Остальное доделаем после работы.
Then he left for the factory.
И ушел на завод.
Mother and Grandma began unpacking the pots and pans, while Volka decided to run down to the river nearby.
Мама с бабушкой принялись распаковывать кухонную и столовую посуду, а Волька
решил сбегать тем временем на реку.
His father had warned him not to go swimming without him, because the river was very deep, but Volka soon found an excuse:
Правда, отец предупредил, чтобы Волька не смел
без него ходить купаться, потому что тут страшно глубоко, но Волька быстро нашел для
себя оправдание:
“I have to go in for a dip to clear my head.
«Мне необходимо выкупаться, чтобы была свежая голова.
How can I take an exam with a fuzzy brain!”
Как это я могу явиться на
экзамены с несвежей головой!»
It’s wonderful, the way Volka was always able to think of an excuse when he was about to do something he was not allowed to do.
Просто удивительно, как Волька умел всегда придумывать оправдание, когда
собирался делать то, что ему запрещали!
Для просмотра параллельного текста полностью залогиньтесь или зарегистрируйтесь
основано на 2 оценках:
5 из 5
1