Стена. Мэри Робертс Райнхарт - параллельный перевод
Изучайте английский язык с помощью параллельного текста книги "Стена".
Метод интервальных повторений для пополнения словарного запаса английских слов. Встроенный словарь.
Аналог метода Ильи Франка по изучению английского языка.
Всего 827 книг и 2706 познавательных видеороликов в бесплатном доступе.
страница 2 из 3 ←предыдущая следующая→ ...
It had been a long and weary road.
Подбирались к сути долго и утомительно.
He looked tired that day.
His eyes were red from lack of sleep.
His eyes were red from lack of sleep.
Шериф выглядел безмерно усталым, глаза его покраснели от недосыпания.
But I can still see him sitting at his desk, in his cluttered office, with Mamie—his stenographer—typing in the next room; and hear him saying:
Но я и до сих пор отчетливо помню, как он сидел тогда за письменным столом в своем захламленном кабинете; в соседней комнате стучала на машинке Мейми — его стенографистка, а он говорил:
“Maybe we’d better get at it from the start.
— Может, лучше попытаться разобраться в этом с самого начала?
It’s not a pretty story; but as a matter of human interest and—well, human motives, it’s a humdinger.”
Приятной эту историю не назовешь, однако, с точки зрения психологии и… ну, скажем, мотивации человеческих поступков, это дельце — что надо!
Which I still consider a pretty good word for it.
Я и сейчас считаю это определение очень удачным.
So I am still here.
Итак, я все еще здесь.
The season is over, the summer colony dispersed.
Летний сезон закончился, отдыхающие вернулись в свои городские норы.
Even the bay is empty of pleasure craft.
The yachts have gone, the white sloops and schooners, the fast motorboats which always remind me of comets with foamy tails.
The yachts have gone, the white sloops and schooners, the fast motorboats which always remind me of comets with foamy tails.
Залив опустел — не видно ни яхт, ни белых шлюпок, ни шхун, ни моторных лодок, напоминающих кометы с пенистыми хвостами.
And the seals have commenced to come back.
И уже начали возвращаться дельфины.
Only yesterday one lifted his head and looked up at me.
Then, as curious as a dog, he came closer to inspect me.
Then, as curious as a dog, he came closer to inspect me.
Только вчера один из них вынырнул из воды и принялся с любопытством меня разглядывать.
He seemed reassured, for he played about in the water for some time.
Должно быть, я не вызвала у него интереса, но и тревоги— тоже, поскольку еще некоторое время он играл почти у берега.
It is all familiar and friendly again, this rambling old house, built by my grandfather in the easy money days of the nineties, and called Sunset House, generally corrupted to Sunset.
Все вокруг было знакомо и исполнено дружелюбия.
Тишина и покой окружали неуклюжий старый дом, построенный моим дедом в девяностые годы, когда легкие деньги текли рекой, и названный
«Сансет-Хаус» —
«Дом заходящего солнца» (или попросту Сансет).
Тишина и покой окружали неуклюжий старый дом, построенный моим дедом в девяностые годы, когда легкие деньги текли рекой, и названный
«Сансет-Хаус» —
«Дом заходящего солнца» (или попросту Сансет).
It has been a part of my life, with its garden, its stable now rebuilt into a garage, and with the ravine close by and the pond there, deep at the sea end where long years ago somebody had dammed Stony Creek.
My brother Arthur and I had always believed there were fish in the pond, which may have been true, since we certainly never got any out of it.
My brother Arthur and I had always believed there were fish in the pond, which may have been true, since we certainly never got any out of it.
Дом этот, с его садом, конюшней, переоборудованный в гараж, и запрудой у самой кромки моря, где кто-то много лет назад перегородил плотиной Каменистый ручей (мы с моим братом Артуром всегда считали, что в пруду том водится рыба, что, возможно, и соответствовало действительности, однако мы ни разу не выловили оттуда ни одной рыбешки), — так вот, все это— часть моей жизни, семейной традиции, он полон воспоминаний.
Even this upper porch where I am sitting with a pencil and pad on my knee is a part of our tradition; for when my father as a young man followed Teddy Roosevelt to Cuba, and was rewarded by a grateful government with one of the worst cases of typhoid on record, he spent his convalescence on it.
Даже эта верхняя веранда, где я сижу сейчас с карандашом и блокнотом на коленях, тоже несет на себе следы воспоминаний.
Мой отец когда-то в молодости последовал за Тедди Рузвельтом на Кубу и в качестве награды от благодарного правительства получил тяжелейшую форму брюшного тифа.
Поправлялся он здесь, как раз на этой веранде.
Мой отец когда-то в молодости последовал за Тедди Рузвельтом на Кубу и в качестве награды от благодарного правительства получил тяжелейшую форму брюшного тифа.
Поправлялся он здесь, как раз на этой веранде.
According to the story, he would sit there, damning everything from the sea gulls to William McKinley, and Arthur’s first lisping words learned at his knee were the secret delight of the servants.
Часами он просиживал в кресле, укутанный пледом, и проклинал всех и вся, от морских чаек и до Билла Маккинли.
И его крохотный сынишка Артур, примостившись у его коленей, поднабрался таких словечек, что его трогательный лепет приводил слуг в восторг — правда, тщательно скрываемый.
И его крохотный сынишка Артур, примостившись у его коленей, поднабрался таких словечек, что его трогательный лепет приводил слуг в восторг — правда, тщательно скрываемый.
Для просмотра параллельного текста полностью залогиньтесь или зарегистрируйтесь
основано на 1 оценках:
4 из 5
1