Сумка с книгами. Уильям Сомерсет Моэм - параллельный перевод
Изучайте английский язык с помощью параллельного текста книги "Сумка с книгами".
Метод интервальных повторений для пополнения словарного запаса английских слов. Встроенный словарь.
Аналог метода Ильи Франка по изучению английского языка.
Всего 827 книг и 2706 познавательных видеороликов в бесплатном доступе.
страница 2 из 3 ←предыдущая следующая→ ...
I have learnt my lesson.
Жизнь меня научила.
Once, imprisoned by illness for three months in a hill-town in Java, I came to the end of all the books I had brought with me, and knowing no Dutch was obliged to buy the school-books from which intelligent Javanese, I suppose, acquired knowledge of French and German.
Как-то раз из-за болезни я на три месяца застрял в горном городишке на Яве.
Я прочитал все привезенные с собой книги и, не зная голландского языка, был вынужден накупить школьных хрестоматий, по которым смышленые яванцы, очевидно, изучают французский и немецкий.
Я прочитал все привезенные с собой книги и, не зная голландского языка, был вынужден накупить школьных хрестоматий, по которым смышленые яванцы, очевидно, изучают французский и немецкий.
So I read again after five-and-twenty years the frigid plays of Goethe, the fables of La Fontaine and the tragedies of the tender and exact Racine.
Так по прошествии двадцати пяти лет я перечитал холодные пьесы Гете, басни Лафонтена, трагедии нежного и строгого Расина.
I have the greatest admiration for Racine, but I admit that to read his plays one after the other requires a certain effort in a person who is suffering from colitis.
Я преклоняюсь перед Расином, но должен признать, что читать его пьесы одну за другой требует от человека, которого донимают кишечные колики, известных усилий.
Since then I have made a point of travelling with the largest sack made for carrying soiled linen and filling it to the brim with books to suit every possible occasion and every mood.
С той поры я положил за правило брать в поездки самый большой мешок, предназначенный для грязного белья, доверху набитый книгами на любой случай и настроение.
It weighs a ton and strong porters reel under its weight.
Он весит добрую тонну, под его тяжестью спотыкаются и крепкие носильщики.
Custom-house officials look at it askance, but recoil from it with consternation when I give them my word that it contains nothing but books.
Таможенники косятся на него с подозрением, однако в испуге отшатываются, стоит мне их заверить, что в нем одни только книги.
Its inconvenience is that the particular work I suddenly hanker to read is always at the bottom and it is impossible for me to get it without emptying the book-bag's entire contents upon the floor.
Неудобство сумки заключается в том, что именно то издание, которое мне вдруг приспичило почитать, обязательно оказывается на самом дне, и чтобы до него добраться, приходится вываливать на пол все содержимое.
Except for this, however, I should perhaps never have heard the singular history of Olive Hardy.
Но если б не это, я бы, скорее всего, так никогда и не узнал необычную историю Оливии Харди.
I was wandering about Malaya, staying here and there, a week or two if there was a rest-house or a hotel, and a day or so if I was obliged to inflict myself on a planter or a District Officer whose hospitality I had no wish to abuse; and at the moment I happened to be at Penang.
Я путешествовал по Малайе, останавливаясь там и тут — на неделю-другую, если имелась гостиница или пансион, и на пару дней, если нужно было пожить в доме местного плантатора или начальника округа, чьим гостеприимством мне не хотелось злоупотреблять; в тот раз я оказался в Пенанге.
It is a pleasant little town, with a hotel that has always seemed to me very agreeable, but the stranger finds little to do there and time hung a trifle heavily on my hands.
Это милый городок, и тамошняя гостиница, на мой взгляд, вполне приемлема, но приезжему там решительно нечем заняться, так что я тяготился избытком свободного времени.
One morning I received a letter from a man I knew only by name.
В один прекрасный день я получил письмо от человека, которого знал только по имени.
This was Mark Featherstone.
He was Acting Resident, in the absence on leave of the Resident, at a place called Tenggarah.
He was Acting Resident, in the absence on leave of the Resident, at a place called Tenggarah.
То был Марк Фезерстоун, исполнявший обязанности Резидента — сам Резидент отбыл в отпуск — в местечке под названием Тенгара.
Для просмотра параллельного текста полностью залогиньтесь или зарегистрируйтесь