Хаджи-Мурат. Лев Николаевич Толстой - параллельный перевод
Изучайте английский язык с помощью параллельного текста книги "Хаджи-Мурат".
Метод интервальных повторений для пополнения словарного запаса английских слов. Встроенный словарь.
Аналог метода Ильи Франка по изучению английского языка.
Всего 827 книг и 2706 познавательных видеороликов в бесплатном доступе.
страница 2 из 3 ←предыдущая следующая→ ...
The way home led across black-earth fields that had just been ploughed up.
Дорога к дому шла паровым, только что вспаханным черноземным полем.
I ascended the dusty path.
Я шел наизволок по пыльной черноземной дороге.
The ploughed field belonged to a landed proprietor and was so large that on both sides and before me to the top of the hill nothing was visible but evenly furrowed and moist earth.
Вспаханное поле было помещичье, очень большое, так что с обеих сторон дороги и вперед в гору ничего не было видно, кроме черного, ровно взборожденного, еще не скороженного пара.
The land was well tilled and nowhere was there a blade of grass or any kind of plant to be seen, it was all black.
Пахота была хорошая, и нигде по полю не виднелось ни одного растения, ни одной травки, — все было черно.
“Ah, what a destructive creature is man. . . .
How many different plant-lives he destroys to support his own existence!” thought I, involuntarily looking around for some living thing in this lifeless black field.
How many different plant-lives he destroys to support his own existence!” thought I, involuntarily looking around for some living thing in this lifeless black field.
«Экое разрушительное, жестокое существо человек, сколько уничтожил разнообразных живых существ, растений для поддержания своей жизни», — думал я, невольно отыскивая чего-нибудь живого среди этого мертвого черного поля.
In front of me to the right of the road I saw some kind of little clump, and drawing nearer I found it was the same kind of thistle as that which I had vainly plucked and thrown away.
Впереди меня, вправо от дороги, виднелся какой-то кустик.
Когда я подошел ближе, я узнал в кустике такого же «татарина», которого цветок я напрасно сорвал и бросил.
Когда я подошел ближе, я узнал в кустике такого же «татарина», которого цветок я напрасно сорвал и бросил.
This
“Tartar” plant had three branches.
“Tartar” plant had three branches.
Куст «татарина» состоял из трех отростков.
One was broken and stuck out like the stump of a mutilated arm.
Один был оторван, и, как отрубленная рука, торчал остаток ветки.
Each of the other two bore a flower, once red but now blackened.
На других двух было на каждом по цветку.
One stalk was broken, and half of it hung down with a soiled flower at its tip.
Цветки эти когда-то были красные, теперь же были черные.
The other, though also soiled with black mud, still stood erect.
Evidently a cartwheel had passed over the plant but it had risen again, and that was why, though erect, it stood twisted to one side, as if a piece of its body had been torn from it, its bowels drawn out, an arm torn off, and one of its eyes plucked out.
Evidently a cartwheel had passed over the plant but it had risen again, and that was why, though erect, it stood twisted to one side, as if a piece of its body had been torn from it, its bowels drawn out, an arm torn off, and one of its eyes plucked out.
Один стебель был сломан, и половина его, с грязным цветком на конце, висела книзу; другой, хотя и вымазанный черноземной грязью, все еще торчал кверху.
Видно было, что весь кустик был переехан колесом и уже после поднялся и потому стоял боком, но все-таки стоял.
Точно вырвали у него кусок тела, вывернули внутренности, оторвали руку, выкололи глаз.
Видно было, что весь кустик был переехан колесом и уже после поднялся и потому стоял боком, но все-таки стоял.
Точно вырвали у него кусок тела, вывернули внутренности, оторвали руку, выкололи глаз.
Yet it stood firm and did not surrender to man who had destroyed all its brothers around it. . . .
Но он все стоит и не сдается человеку, уничтожившему всех его братий кругом его.
“What vitality!”
I thought.
I thought.
«Экая энергия! — подумал я.
“Man has conquered everything and destroyed millions of plants, yet this one won’t submit.”
— Все победил человек, миллионы трав уничтожил, а этот все не сдается».
And I remembered a Caucasian episode of years ago, which I had partly seen myself, partly heard of from eye-witnesses, and in part imagined.
И мне вспомнилась одна давнишняя кавказская история, часть которой я видел, часть слышал от очевидцев, а часть вообразил себе.
Для просмотра параллельного текста полностью залогиньтесь или зарегистрируйтесь