Слово "eulogize". Англо-русский словарь Мюллера

Примеры использования

1. The governor eulogized her. "...
   Губернатор штата превозносил достоинства именинницы:
   Интриганка. Сидни Шелдон, стр. 3
2. The first four acts of a popular French play are realistic, depicting the decay and disintegration of all standards of marital fidelity. But the fifth act always ends up with some sentimental ringing phrase eulogizing the sweet atmosphere of the fireside and the supreme triumph of virtue over vice. Which is the truth? Which is the sham? Both and neither. In the first four acts the audience sees itself mirrored in the realistic portrayal on the stage, but the fifth act is an equally faithful portrayal of the audience's conception of ideal virtue and pure matrimonial life. So, if French hypocrisy is a superstructure upon the body of public immorality, it is so completely a part of the entire fabric of morality that it keeps the edifice from toppling over.
   Герои лучших французских драматических произведений, то есть тех, которые пользуются наибольшим успехом именно за необыкновенную реальность изображаемых в них житейских пакостей, всегда улучат под конец несколько свободных минут, чтоб подправить эти пакости громкими фразами, в которых объявляется святость и сладости добродетели. Адель может, в продолжение четырех актов, всячески осквернять супружеское ложе, но в пятом она непременно во всеуслышание заявит, что семейный очаг есть единственное убежище, в котором французскую женщину ожидает счастие. Спросите себя, что было бы с Аделью, если б авторам вздумалось продолжить свою пьесу еще на пять таких же актов, и вы можете безошибочно ответить на этот вопрос, что в продолжение следующих четырех актов Адель опять будет осквернять супружеское ложе, а в пятом опять обратится к публике с тем же заявлением. Да и нет надобности делать предположения, а следует только из Theatre Francais отправиться в gymnase, оттуда в Vaudeville или в Varietes, чтоб убедиться, что Адель везде одинаково оскверняет супружеское ложе и везде же под конец объявляет, что это-то ложе и есть единственный алтарь, в котором может священнодействовать честная француженка. Это до такой степени въелось в нравы, что никто даже не замечает, что тут кроется самое дурацкое противоречие, что правда жизни является рядом с правдою лицемерия и обе идут рука об руку, до того перепутываясь между собой, что становится затруднительным сказать, которая из этих двух правд имеет более прав на признание.
   Господа Головлевы. Михаил Евграфович Салтыков-Щедрин, стр. 122