Мастер и Маргарита. Михаил Булгаков - параллельный перевод
Изучайте английский язык с помощью параллельного текста книги "Мастер и Маргарита".
Метод интервальных повторений для пополнения словарного запаса английских слов. Встроенный словарь.
Аналог метода Ильи Франка по изучению английского языка.
Всего 827 книг и 2706 познавательных видеороликов в бесплатном доступе.
страница 3 из 3 ←предыдущая следующая→ ...
This conversation, as was learned afterwards, was about Jesus Christ.
Речь эта, как впоследствии узнали, шла об Иисусе Христе.
The thing was that the editor had commissioned from the poet a long
anti-religious poem for the next issue of his journal.
Дело в том, что редактор заказал поэту для очередной книжки журнала большую антирелигиозную поэму.
Ivan Nikolaevich had
written this poem, and in a very short time, but unfortunately the editor
was not at all satisfied with it.
Эту поэму Иван Николаевич сочинил, и в очень короткий срок, но, к сожалению, ею редактора нисколько не удовлетворил.
Homeless had portrayed the main character
of his poem - that is, Jesus - in very dark colours, but nevertheless the
whole poem, in the editor's opinion, had to be written over again.
Очертил Бездомный главное действующее лицо своей поэмы, то есть Иисуса, очень черными красками, и тем не менее всю поэму приходилось, по мнению редактора, писать заново.
And so
the editor was now giving the poet something of a lecture on Jesus, with the
aim of underscoring the poet's essential error.
И вот теперь редактор читал поэту нечто вроде лекции об Иисусе, с тем чтобы подчеркнуть основную ошибку поэта.
It is hard to say what precisely had let Ivan Nikolaevich down - the
descriptive powers of his talent or a total unfamiliarity with the question
he was writing about - but his Jesus came out, well, completely alive, the
once-existing Jesus, though, true, a Jesus furnished with all negative
features.
Трудно сказать, что именно подвело Ивана Николаевича – изобразительная ли сила его таланта или полное незнакомство с вопросом, по которому он собирался писать, – но Иисус в его изображении получился ну совершенно как живой, хотя и не привлекающий к себе персонаж.
Now, Berlioz wanted to prove to the poet that the main thing was not
how Jesus was, good or bad, but that this same Jesus, as a person, simply
never existed in the world, and all the stories about him were mere fiction,
the most ordinary mythology.
Берлиоз же хотел доказать поэту, что главное не в том, каков был Иисус, плох ли, хорош ли, а в том, что Иисуса то этого, как личности, вовсе не существовало на свете и что все рассказы о нем – простые выдумки, самый обыкновенный миф.
It must be noted that the editor was a well-read man and in his
conversation very skillfully pointed to ancient historians - for instance,
the famous Philo of Alexandria [6] and the brilliantly educated Flavius
Josephus [7] - who never said a word about the existence of Jesus.
Надо заметить, что редактор был человеком начитанным и очень умело указывал в своей речи на древних историков, например, на знаменитого Филона Александрийского, на блестяще образованного Иосифа Флавия, никогда ни словом не упоминавших о существовании Иисуса.
Displaying a solid erudition, Mikhail Alexandrovich also informed the poet,
among other things, that the passage in the fifteenth book of Tacitus's
famous Annals [8], the forty-fourth chapter, where mention is made of the
execution of Jesus, was nothing but a later spurious interpolation.
Обнаруживая солидную эрудицию, Михаил Александрович сообщил поэту, между прочим, и о том, что то место в 15 й книге, в главе 44 й знаменитых Тацитовых
«Анналов», где говорится о казни Иисуса, – есть не что иное, как позднейшая поддельная вставка.
«Анналов», где говорится о казни Иисуса, – есть не что иное, как позднейшая поддельная вставка.
The poet, for whom everything the editor was telling him was new,
listened attentively to Mikhail Alexandrovich, fixing his pert green eyes on
him, and merely hiccupped from time to time, cursing the apricot soda under
his breath.
Поэт, для которого все, сообщаемое редактором, являлось новостью, внимательно слушал Михаила Александровича, уставив на него свои бойкие зеленые глаза, и лишь изредка икал, шепотом ругая абрикосовую воду.
There's not a single Eastern religion,' Berlioz was saying, 'in which,
as a rule, an immaculate virgin did not give birth to a god.
– Нет ни одной восточной религии, – говорил Берлиоз, – в которой, как правило непорочная дева не произвела бы на свет бога.
Для просмотра параллельного текста полностью залогиньтесь или зарегистрируйтесь
←предыдущая следующая→ ...
основано на 29 оценках:
4 из 5
1