Хождение по мукам.Восемнадцатый год. Алексей Толстой - параллельный перевод
Изучайте английский язык с помощью параллельного текста книги "Хождение по мукам.Восемнадцатый год".
Метод интервальных повторений для пополнения словарного запаса английских слов. Встроенный словарь.
Аналог метода Ильи Франка по изучению английского языка.
Всего 827 книг и 2706 познавательных видеороликов в бесплатном доступе.
страница 2 из 3 ←предыдущая следующая→ ...
Cancelled!
Отменено!
The bill poster shot ferocious glances from beneath the brim of his hat through plate-glass windows, behind which the inmates, in felt boots and fur coats, still paced the cold rooms, wringing their hands, and saying over and over again:
Из-под шляпы свирепо поглядывал наклейщик афиш туда, где за зеркальными окнами еще бродили по холодным покоям обитатели в валенках, в шубах, — заламывая пальцы, повторяли:
"What's it all about?
— Что же это?
What's going to happen?
Что будет?
The ruin of Russia, the end of all....
Death."
Death."
Гибель России, конец всему… Смерть!..
When they went to the windows they saw a long furniture van drawn up in front of the house opposite, where His Excellency lived and where there had always been a policeman standing at attention, his eyes fixed on the grey facade; and they could see armed men carrying tables and chairs, carpets and pictures out of the wide-open doors of the house into this van.
Подходя к окнам, видели: наискосок, у особняка, где жило его высокопревосходительство и где, бывало, городовой вытягивался, косясь на серый фасад, — стоит длинная фура, и какие-то вооруженные люди выносят из настежь распахнутых дверей мебель, ковры, картины.
A flag of red bunting hung over the entrance, and there stood His Excellency, stamping about in a thin coat, his whiskers streaming, his grey head shaking.
Над подъездом — кумачовый флажок, и тут же топчется его высокопревосходительство, с бакенбардами, как у Скобелева, в легком пальтишке, и седая голова его трясется.
They were evicting him.
Выселяют!
Where was he to go in this cold?
Куда в такую стужу?
Wherever he liked....
And this was His Excellency—an essential cog in the mechanism of State!
And this was His Excellency—an essential cog in the mechanism of State!
А куда хочешь… Это — высокопревосходительство-то, нерушимую косточку государственного механизма!
And when night fell... pitch-dark, not a damp, not a light from a window.
Настает ночь.
Черно — ни фонаря, ни света из окон.
Черно — ни фонаря, ни света из окон.
No coal, and yet they say the Smolny is flooded with light, and they have light in the factory districts.
Угля нет, а, говорят, Смольный залит светом, и в фабричных районах — свет.
The wind howls over the tortured, bullet-ridden city, whistling through holes in the roofs:
Над истерзанным, простреленным городом воет вьюга, насвистывает в дырявых крышах:
"Woe!
Woe!"
Woe!"
«Быть нам пу-у-усту».
And shots ring out in the darkness.
И бухают выстрелы во тьме.
Who is shooting, what for, and at whom?
Кто стреляет, зачем, в кого?
Isn't it over there, where a flickering glow is staining the snowy clouds?
Не там ли, где мерцает зарево, окрашивает снежные облака?
No, that's the wine cellars burning....
People are drowning in wine from broken barrels in basements....
To hell with them, let them burn alive!
People are drowning in wine from broken barrels in basements....
To hell with them, let them burn alive!
Это горят винные склады… В подвалах, в вине из разбитых бочек, захлебнулись люди… Черт с ними, пусть горят заживо!
Oh, Russian people, Russian people!
О, русские люди, русские люди!
The Russian people, crammed into an endless stream of troop trains, were surging back in their millions from the front, to their homes, to the villages, the steppes, the swamps, the forests....
To the land, to their women....
They stood motionless in railway carriages with broken windows, so closely packed that a corpse could not be dragged through their ranks and thrown out.
To the land, to their women....
They stood motionless in railway carriages with broken windows, so closely packed that a corpse could not be dragged through their ranks and thrown out.
Русские люди, эшелон за эшелоном, валили миллионными толпами с фронта домой, в деревни, в степи, в болота, в леса… К земле, к бабам… В вагонах с выбитыми окнами стояли вплотную, густо, не шевелясь, так что и покойника нельзя было вытащить из тесноты, выкинуть в окошко.
Для просмотра параллельного текста полностью залогиньтесь или зарегистрируйтесь