5#

Великий Гэтсби. - параллельный перевод

Изучение английского языка с помощью параллельного текста книги "Великий Гэтсби". Метод интервальных повторений для пополнения словарного запаса английских слов. Встроенный словарь. Всего 828 книг и 2755 познавательных видеороликов в бесплатном доступе.

страница 3 из 3  ←предыдущая следующая→ ...

“Why—ye-es,” with very grave, hesitant faces.
Father agreed to finance me for a year, and after various delays I came East, permanently, I thought, in the spring of twenty-two.
«Ну что-о ж…» Отец согласился в течение одного года оказывать мне финансовую поддержку, и вот, после долгих проволочек, весной 1922 года я приехал в Нью-Йорк, как мне в ту пору думалось — навсегда.
The practical thing was to find rooms in the city, but it was a warm season, and I had just left a country of wide lawns and friendly trees, so when a young man at the office suggested that we take a house together in a commuting town, it sounded like a great idea.
Благоразумней было бы найти квартиру в самом Нью-Йорке, но дело шло к лету, а я еще не успел отвыкнуть от широких зеленых газонов и ласковой тени деревьев, и потому, когда один молодой сослуживец предложил поселиться вместе с ним где-нибудь в пригороде, мне эта идея очень понравилась.
He found the house, a weather-beaten cardboard bungalow at eighty a month, but at the last minute the firm ordered him to Washington, and I went out to the country alone.
Он подыскал и дом — крытую толем хибарку за восемьдесят долларов в месяц, но в последнюю минуту фирма откомандировала его в Вашингтон, и мне пришлось устраиваться самому.
I had a dog—at least I had him for a few days until he ran away—and an old Dodge and a Finnish woman, who made my bed and cooked breakfast and muttered Finnish wisdom to herself over the electric stove.
Я завел собаку, — правда, она сбежала через несколько дней, — купил старенький «додж» и нанял пожилую финку, которая по утрам убирала мою постель и готовила завтрак на электрической плите, бормоча себе под нос какие-то финские премудрости.
It was lonely for a day or so until one morning some man, more recently arrived than I, stopped me on the road.
Поначалу я чувствовал себя одиноким, но на третье или четвертое утро меня остановил близ вокзала какой-то человек, видимо только что сошедший с поезда.
“How do you get to West Egg village?” he asked helplessly.
— Не скажете ли, как попасть в Уэст-Эгг? — растерянно спросил он.
I told him.
Я объяснил.
And as I walked on I was lonely no longer.
И когда я зашагал дальше, чувства одиночества как не бывало.
I was a guide, a pathfinder, an original settler.
Я был старожилом, первопоселенцем, указывателем дорог.
He had casually conferred on me the freedom of the neighborhood.
Эта встреча освободила меня от невольной скованности пришельца.
And so with the sunshine and the great bursts of leaves growing on the trees, just as things grow in fast movies, I had that familiar conviction that life was beginning over again with the summer.
Солнце с каждым днем пригревало сильней, почки распускались прямо на глазах, как в кино при замедленной съемке, и во мне уже крепла знакомая, приходившая каждое лето уверенность, что жизнь начинается сызнова.
There was so much to read, for one thing, and so much fine health to be pulled down out of the young breath-giving air.
Так много можно было прочесть книг, так много впитать животворных сил из напоенного свежестью воздуха.
I bought a dozen volumes on banking and credit and investment securities, and they stood on my shelf in red and gold like new money from the mint, promising to unfold the shining secrets that only Midas and Morgan and Maecenas knew.
Я накупил учебников по экономике капиталовложений, по банковскому и кредитному делу, и, выстроившись на книжной полке, отливая червонным золотом, точно монеты новой чеканки, они сулили раскрыть передо мной сверкающие тайны, известные лишь Мидасу, Моргану и Меценату.
And I had the high intention of reading many other books besides.
Но я не намерен был ограничить себя чтением только этих книг.
I was rather literary in college—one year I wrote a series of very solemn and obvious editorials for the Yale News—and now I was going to bring back all such things into my life and become again that most limited of all specialists, the “well-rounded man.”
В колледже у меня обнаружились литературные склонности — я как-то написал серию весьма глубокомысленных и убедительных передовиц для
«Йельского вестника», — и теперь я намерен был снова взяться за перо и снова стать самым узким из всех узких специалистов — так называемым человеком широкого кругозора.

Для просмотра параллельного текста полностью залогиньтесь или зарегистрируйтесь

←предыдущая следующая→ ...

основано на 30 оценках: 4 из 5 1

Еще книги автора