Джунгли. Эптон Синклер - параллельный перевод
Изучение английского языка с помощью параллельного текста книги "Джунгли".
Метод интервальных повторений для пополнения словарного запаса английских слов. Встроенный словарь.
Всего 828 книг и 2765 познавательных видеороликов в бесплатном доступе.
страница 2 из 3 ←предыдущая следующая→ ...
The reader, who perhaps has never held much converse in the language of far-off Lithuania, will be glad of the explanation that the place was the rear room of a saloon in that part of Chicago known as “back of the yards.”
Читателю, быть может, не слишком сведущему в языке далекой Литвы, следует знать, что местом действия была задняя комната пивной в том районе Чикаго, который называется «за бойнями».
This information is definite and suited to the matter of fact; but how pitifully inadequate it would have seemed to one who understood that it was also the supreme hour of ecstasy in the life of one of God's gentlest creatures, the scene of the wedding feast and the joy-transfiguration of little Ona Lukoszaite!
Данные сведения вполне точны и достоверны, но какими жалкими и неполными показались бы они всякому, кто знал, что это был час наивысшего счастья в жизни одного из самых кротких божьих созданий, что это было место свадебного пира и радостного преображения Онны Лукошайте.
She stood in the doorway, shepherded by Cousin Marija, breathless from pushing through the crowd, and in her happiness painful to look upon.
Под охраной кузины Марии она стояла в дверях, с трудом переводя дух после давки у входа, до слез трогательная в своем счастье.
There was a light of wonder in her eyes and her lids trembled, and her otherwise wan little face was flushed.
В глазах ее светилось удивление, веки трепетали, обычно бледное личико раскраснелось.
She wore a muslin dress, conspicuously white, and a stiff little veil coming to her shoulders.
На ней было кисейное, ослепительно белое платье и накрахмаленная короткая фата, едва доходившая до плеч.
There were five pink paper roses twisted in the veil, and eleven bright green rose leaves.
Фату украшали пять пунцовых бумажных роз и одиннадцать ярко-зеленых листочков.
There were new white cotton gloves upon her hands, and as she stood staring about her she twisted them together feverishly.
Онна глядела прямо перед собой и судорожно сжимала руки, затянутые в новые нитяные перчатки.
It was almost too much for her—you could see the pain of too great emotion in her face, and all the tremor of her form.
С трудом сохраняя самообладание, она дрожала, и по ее лицу было видно, как она волнуется.
She was so young—not quite sixteen—and small for her age, a mere child; and she had just been married—and married to Jurgis,* (*Pronounced Yoorghis) of all men, to Jurgis Rudkus, he with the white flower in the buttonhole of his new black suit, he with the mighty shoulders and the giant hands.
Она была так молода — ей и шестнадцати не минуло — и так мала для своего возраста — сущий ребенок; и вот она замужем, замужем не за кем-нибудь, а за самим Юргисом Рудкусом, у которого такие широкие плечи и огромные руки и в петлицу нового черного пиджака вдет белый цветок.
Ona was blue-eyed and fair, while Jurgis had great black eyes with beetling brows, and thick black hair that curled in waves about his ears—in short, they were one of those incongruous and impossible married couples with which Mother Nature so often wills to confound all prophets, before and after.
Онна была синеглаза и белокура, а у Юргиса мохнатые брови нависли над большими черными глазами, и густые черные волосы вились на висках — словом, эти молодожены были одной из тех нелепых, немыслимых супружеских пар, с помощью которых Матери-Природе так часто удается сбить с толку всех пророков прошлого и будущего.
Jurgis could take up a two-hundred-and-fifty-pound quarter of beef and carry it into a car without a stagger, or even a thought; and now he stood in a far corner, frightened as a hunted animal, and obliged to moisten his lips with his tongue each time before he could answer the congratulations of his friends.
Юргис мог шутя взвалить на плечи четверть бычьей туши весом в двести пятьдесят фунтов и отнести ее в телегу, а теперь он испуганно забился в дальний угол, словно загнанное животное, и облизывал пересохшие губы всякий раз, как ему приходилось отвечать на поздравления друзей.
Для просмотра параллельного текста полностью залогиньтесь или зарегистрируйтесь
основано на 1 оценках:
5 из 5
1