История Тома Джонса найденыша. Генри Филдинг - параллельный перевод
Изучение английского языка с помощью параллельного текста книги "История Тома Джонса найденыша".
Метод интервальных повторений для пополнения словарного запаса английских слов. Встроенный словарь.
Всего 828 книг и 2765 познавательных видеороликов в бесплатном доступе.
страница 2 из 3 ←предыдущая следующая→ ...
But here, whilst my gratitude for the princely benefactions of the Duke of Bedford bursts from my heart, you must forgive my reminding you that it was you who first recommended me to the notice of my benefactor.
Но в эту минуту, когда из груди моей вырывается благодарность герцогу Бедфордскому за его княжеские милости, вы мне простите, если я вам напомню, что вы первый рекомендовали меня вниманию моего благодетеля.
And what are your objections to the allowance of the honour which I have sollicited?
Да и какие у вас могут быть возражения против того, чтобы оказать мне честь, которой я добивался?
Why, you have commended the book so warmly, that you should be ashamed of reading your name before the dedication.
Ведь вы так горячо хвалили книгу, что без стыда прочтете ваше имя перед посвящением.
Indeed, sir, if the book itself doth not make you ashamed of your commendations, nothing that I can here write will, or ought.
В самом деле, сэр, если сама книга не заставляет вас краснеть за ваши похвалы, то вам не может, не должно быть стыдно за то, что я здесь пишу.
I am not to give up my right to your protection and patronage, because you have commended my book: for though I acknowledge so many obligations to you, I do not add this to the number; in which friendship, I am convinced, hath so little share: since that can neither biass your judgment, nor pervert your integrity.
Я вовсе не обязан отказываться от своего права на ваше заступничество и покровительство из-за того, что вы похвалили мою книгу; ибо хоть я и признаю множество сделанных мне вами одолжений, похвалу эту я не отношу к их числу; в ней дружба, я убежден, не играет почти никакой роли, потому что она не может ни повлиять на ваше суждение, ни поколебать ваше беспристрастие.
An enemy may at any time obtain your commendation by only deserving it; and the utmost which the faults of your friends can hope for, is your silence; or, perhaps, if too severely accused, your gentle palliation.
Враг в любоевремя добьется от вас похвалы, если он ее заслужил, но друг, совершивший промах, может, самое большее, рассчитывать на ваше молчание или разве что на любезное снисхождение, если подвергнется слишком уж суровым нападкам.
In short, sir, I suspect, that your dislike of public praise is your true objection to granting my request.
Короче говоря, сэр, я подозреваю, что истинной причиной вашего отказа исполнить мою просьбу является нелюбовь к публичному восхвалению.
I have observed that you have, in common with my two other friends, an unwillingness to hear the least mention of your own virtues; that, as a great poet says of one of you, (he might justly have said it of all three), you
Я заметил, что, подобно двум другим моим друзьям, вы с большой неохотой выслушиваете малейшее упоминание о ваших достоинствах; что, как говорит один великий поэт о подобных вам людях (он справедливо мог бы сказать это о всех троих), вы привыкли
Do good by stealth, and blush to find it fame.
Творить добро тайком, стыдясь огласки.
If men of this disposition are as careful to shun applause, as others are to escape censure, how just must be your apprehension of your character falling into my hands; since what would not a man have reason to dread, if attacked by an author who had received from him injuries equal to my obligations to you!
Если люди подобного склада стыдятся похвалы больше, чем другие попрека, то сколь справедливо должно быть ваше опасение доверить перу моему ваше имя!
Ведь как устрашился быя игой при нападении писателя, получившего от него столько оскорблений, сколько я получил от вас одолжений!
Ведь как устрашился быя игой при нападении писателя, получившего от него столько оскорблений, сколько я получил от вас одолжений!
And will not this dread of censure increase in proportion to the matter which a man is conscious of having afforded for it?
И разве боязнь попреков не возрастает соответственно размерам проступка, в котором мы сознаем себя виновными?
Для просмотра параллельного текста полностью залогиньтесь или зарегистрируйтесь