Первая любовь. Тургенев Иван Сергеевич - параллельный перевод
Изучение английского языка с помощью параллельного текста книги "Первая любовь".
Метод интервальных повторений для пополнения словарного запаса английских слов. Встроенный словарь.
Всего 828 книг и 2765 познавательных видеороликов в бесплатном доступе.
страница 2 из 3 ←предыдущая следующая→ ...
'Ah!' said the master of the house and Sergei Nikolaevitch with one voice:
'So much the better….
'So much the better….
-- А! -- промолвили хозяин и Сергей Николаевич в один голос. -- Тем лучше...
Tell us about it.'
Рассказывайте.
'If you wish it … or no; I won't tell the story; I'm no hand at telling a story; I make it dry and brief, or spun out and affected.
If you'll allow me, I'll write out all I remember and read it you.'
If you'll allow me, I'll write out all I remember and read it you.'
-- Извольте... или нет: рассказывать я не стану; я не мастер рассказывать: выходит сухо и коротко или пространно и фальшиво, а если позволите, я запишу все, что вспомню, в тетрадку -- и прочту вам.
His friends at first would not agree, but Vladimir Petrovitch insisted on his own way.
Приятели сперва не согласились, но Владимир Петрович настоял на своем.
A fortnight later they were together again, and Vladimir Petrovitch kept his word.
Через две недели они опять сошлись, и Владимир Петрович сдержал свое обещание.
His manuscript contained the following story:—
Вот что стояло в его тетрадке:
I
I
I was sixteen then.
Мне было тогда шестнадцать лет.
It happened in the summer of 1833.
Дело происходило летом 1833 года.
I lived in Moscow with my parents.
Я жил в Москве у моих родителей.
They had taken a country house for the summer near the Kalouga gate, facing the Neskutchny gardens.
Они нанимали дачу около Калужской заставы, против Нескучного.
I was preparing for the university, but did not work much and was in no hurry.
Я готовился в университет, но работал очень мало и не торопясь.
No one interfered with my freedom.
Никто не стеснял моей свободы.
I did what I liked, especially after parting with my last tutor, a Frenchman who had never been able to get used to the idea that he had fallen 'like a bomb' (comme une bombe) into Russia, and would lie sluggishly in bed with an expression of exasperation on his face for days together.
Я делал что хотел, особенно с тех пор, как я расстался с последним моим гувернером-французом, который никак не мог привыкнуть к мысли, что он упал "как бомба" (comme un bombe) в Россию, и с ожесточенным выражением на лице по целым дням валялся на постели.
My father treated me with careless kindness; my mother scarcely noticed me, though she had no children except me; other cares completely absorbed her.
Отец обходился со мной равнодушно-ласково; матушка почти не обращала на меня внимания, хотя у ней, кроме меня, не было детей: другие заботы ее поглощали.
My father, a man still young and very handsome, had married her from mercenary considerations; she was ten years older than he.
Мой отец, человек еще молодой и очень красивый, женился на ней по расчету; она была старше его десятью годами.
My mother led a melancholy life; she was for ever agitated, jealous and angry, but not in my father's presence; she was very much afraid of him, and he was severe, cold, and distant in his behaviour….
Матушка моя вела печальную жизнь: беспрестанно волновалась, ревновала, сердилась -- но не в присутствии отца; она очень его боялась, а он держался строго, холодно, отдаленно...
I have never seen a man more elaborately serene, self-confident, and commanding.
Я не видал человека более изысканно спокойного, самоуверенного и самовластного.
I shall never forget the first weeks I spent at the country house.
Я никогда не забуду первых недель, проведенных мною на даче.
The weather was magnificent; we left town on the 9th of May, on St. Nicholas's day.
I used to walk about in our garden, in the Neskutchny gardens, and beyond the town gates; I would take some book with me—Keidanov's Course, for instance—but I rarely looked into it, and more often than anything declaimed verses aloud; I knew a great deal of poetry by heart; my blood was in a ferment and my heart ached—so sweetly and absurdly; I was all hope and anticipation, was a little frightened of something, and full of wonder at everything, and was on the tiptoe of expectation; my imagination played continually, fluttering rapidly about the same fancies, like martins about a bell-tower at dawn; I dreamed, was sad, even wept; but through the tears and through the sadness, inspired by a musical verse, or the beauty of evening, shot up like grass in spring the delicious sense of youth and effervescent life.
I used to walk about in our garden, in the Neskutchny gardens, and beyond the town gates; I would take some book with me—Keidanov's Course, for instance—but I rarely looked into it, and more often than anything declaimed verses aloud; I knew a great deal of poetry by heart; my blood was in a ferment and my heart ached—so sweetly and absurdly; I was all hope and anticipation, was a little frightened of something, and full of wonder at everything, and was on the tiptoe of expectation; my imagination played continually, fluttering rapidly about the same fancies, like martins about a bell-tower at dawn; I dreamed, was sad, even wept; but through the tears and through the sadness, inspired by a musical verse, or the beauty of evening, shot up like grass in spring the delicious sense of youth and effervescent life.
Погода стояла чудесная; мы переехали из города девятою мая, в самый Николин день Я гулял -- то в саду нашей дачи, то по Нескучному, то за заставой; брал с собою какую-нибудь книгу -- курс Кайданова, например, -- но редко ее развертывал, а больше вслух читал стихи, которых знал очень много на память; кровь бродила во мне, и сердце ныло -- так сладко и смешно: я все ждал, робел чего-то и всему дивился и весь был наготове; фантазия играла и носилась быстро вокруг одних и тех же представлений, как на заре стрижи вокруг колокольни; я задумывался, грустил и даже плакал; но и сквозь слезы и сквозь грусть, навеянную то певучим стихом, то красотою вечера, проступало, как весенняя травка, радостное чувство молодой, закипающей жизни.
Для просмотра параллельного текста полностью залогиньтесь или зарегистрируйтесь