Радуга. Дэвид Герберт Лоуренс - параллельный перевод
Изучение английского языка с помощью параллельного текста книги "Радуга".
Метод интервальных повторений для пополнения словарного запаса английских слов. Встроенный словарь.
Всего 828 книг и 2765 познавательных видеороликов в бесплатном доступе.
страница 2 из 3 ←предыдущая следующая→ ...
They knew the intercourse between heaven and earth, sunshine drawn into the breast and bowels, the rain sucked up in the daytime, nakedness that comes under the wind in autumn, showing the birds' nests no longer worth hiding.
Им ведомо было, как небо шепчется с землей, как зеленое лоно впитывает солнечные лучи, пьет дождевую влагу, как осенний ветер гуляет по голым полям, разметая птичьи гнезда, пустые, ненужные.
Their life and interrelations were such; feeling the pulse and body of the soil, that opened to their furrow for the grain, and became smooth and supple after their ploughing, and clung to their feet with a weight that pulled like desire, lying hard and unresponsive when the crops were to be shorn away.
Вся жизнь, все отношения в семье строились вокруг этого — умения слушать пульс земли, чувствовать, как с каждой бороздой она раскрывается их плугу, чтобы, приняв в себя семя, стать ровной пашней, сладостно ласкающей ступни своей рыхлой липкой тяжестью, а потом, после жатвы, обернуться такой жесткой и безответной.
The young corn waved and was silken, and the lustre slid along the limbs of the men who saw it.
Молодые хлеба шелковисто волнились, и радостное великолепие это внушало бодрость тем, кто это видел.
They took the udder of the cows, the cows yielded milk and pulse against the hands of the men, the pulse of the blood of the teats of the cows beat into the pulse of the hands of the men.
Мужчины доили коров, а от прикосновения их рук вымя давало молоко, и ток жизни животных и людей сливался воедино.
They mounted their horses, and held life between the grip of their knees, they harnessed their horses at the wagon, and, with hand on the bridle-rings, drew the heaving of the horses after their will.
Мужчины седлали коней и, впрыгивая в седло, сжимали эту жизнь между колен, впрягали лошадей в повозку и мановением руки влекли лошадей, подчиняя их своей воле.
In autumn the partridges whirred up, birds in flocks blew like spray across the fallow, rooks appeared on the grey, watery heavens, and flew cawing into the winter.
Осенью из-под ног вспархивали куропатки, птицы стайками, как пенные брызги, испещряли отдыхавшую под паром землю, в блекло-сером мокром небе кружили грачи, и крики их уносились в холодеющий воздух.
Then the men sat by the fire in the house where the women moved about with surety, and the limbs and the body of the men were impregnated with the day, cattle and earth and vegetation and the sky, the men sat by the fire and their brains were inert, as their blood flowed heavy with the accumulation from the living day.
Потом мужчины усаживались у камина в доме, где с уверенностью царили и хлопотали женщины, тела мужчин тяжелели грузом дня — заботами о земле и произраставших на ней злаках, о скотине, о том, какую погоду сулит закатное небо, мужчины грелись у огня, и сознание их дремало, а кровь в жилах струилась медленно, густая от дневной усталости.
The women were different.
Женщины были другими.
On them too was the drowse of blood-intimacy, calves sucking and hens running together in droves, and young geese palpitating in the hand while the food was pushed down their throttle.
Им тоже ведома была монотонность кровного слияния с тем, что было вокруг, — телятами-сосунками, всполошными курами во дворе, гусятами, трепещущими в ладони, когда их кормишь с руки, заталкивая корм прямо в глотку.
But the women looked out from the heated, blind intercourse of farm-life, to the spoken world beyond.
Но женщины обращали взгляд и дальше слепой и безъязыкой сутолоки, фермерской круговерти — к внятному и запечатленному в слове миру за пределами их существования.
They were aware of the lips and the mind of the world speaking and giving utterance, they heard the sound in the distance, and they strained to listen.
Они внимали речи и сознанию этого чуждого мира и, слыша звуки этой речи, силились вникнуть в смысл.
Для просмотра параллельного текста полностью залогиньтесь или зарегистрируйтесь