Сайлес Марнер. Джордж Элиот - параллельный перевод
Изучение английского языка с помощью параллельного текста книги "Сайлес Марнер".
Метод интервальных повторений для пополнения словарного запаса английских слов. Встроенный словарь.
Всего 828 книг и 2765 познавательных видеороликов в бесплатном доступе.
страница 2 из 3 ←предыдущая следующая→ ...
In this way it came to pass that those scattered linen-weavers—emigrants from the town into the country—were to the last regarded as aliens by their rustic neighbours, and usually contracted the eccentric habits which belong to a state of loneliness.
Все это объясняет нам, почему бродившие по деревням и селам ткачи, выходцы из города, оставались для своих соседей чужаками и почему у них возникали странные привычки, частые у людей, живущих в одиночестве.
In the early years of this century, such a linen-weaver, named Silas Marner, worked at his vocation in a stone cottage that stood among the nutty hedgerows near the village of Raveloe, and not far from the edge of a deserted stone-pit.
В начале этого столетия неподалеку от деревни Рейвлоу, близ заброшенной каменоломни, в хижине, сложенной из камня и окруженной густым орешником, усердно трудился один из таких ткачей, по имени Сайлес Марнер.
The questionable sound of Silas's loom, so unlike the natural cheerful trotting of the winnowing-machine, or the simpler rhythm of the flail, had a half-fearful fascination for the Raveloe boys, who would often leave off their nutting or birds'-nesting to peep in at the window of the stone cottage, counterbalancing a certain awe at the mysterious action of the loom, by a pleasant sense of scornful superiority, drawn from the mockery of its alternating noises, along with the bent, tread-mill attitude of the weaver.
Подозрительное стрекотание ткацкого станка Сайлеса, столь непохожее на привычный ровный гул веялки или на мерные удары цепов, вызывало жгучее любопытство у окрестных мальчишек.
Вместо того чтобы пойти в лес искать орехи и разорять птичьи гнезда, они проводили время перед окном каменной хижины, испытывая почтительный страх перед загадочной работой и в то же время презрительное чувство собственного превосходства.
Озорники передразнивали чередующиеся звуки станка и глумились над вечно гнувшим спину ткачом.
Вместо того чтобы пойти в лес искать орехи и разорять птичьи гнезда, они проводили время перед окном каменной хижины, испытывая почтительный страх перед загадочной работой и в то же время презрительное чувство собственного превосходства.
Озорники передразнивали чередующиеся звуки станка и глумились над вечно гнувшим спину ткачом.
But sometimes it happened that Marner, pausing to adjust an irregularity in his thread, became aware of the small scoundrels, and, though chary of his time, he liked their intrusion so ill that he would descend from his loom, and, opening the door, would fix on them a gaze that was always enough to make them take to their legs in terror.
Случалось, что Марнер, расправляя спутавшиеся нити, замечал непрошеных гостей.
Их появление было ему настолько не по душе, что он, хотя и дорожил каждой минутой, вставал из-за станка и, отворив дверь, устремлял на них такой взгляд, что они в страхе убегали без оглядки.
Их появление было ему настолько не по душе, что он, хотя и дорожил каждой минутой, вставал из-за станка и, отворив дверь, устремлял на них такой взгляд, что они в страхе убегали без оглядки.
For how was it possible to believe that those large brown protuberant eyes in Silas Marner's pale face really saw nothing very distinctly that was not close to them, and not rather that their dreadful stare could dart cramp, or rickets, or a wry mouth at any boy who happened to be in the rear?
Кто бы мог поверить, что большие карие навыкате глаза на бледном лице Сайлеса Марнера отчетливо различают лишь то, что находится совсем близко, и что от его страшного взгляда не происходит никаких бед, — мальчишку, который не успеет удрать, не схватят корчи, у него не размягчатся кости и не перекосится рот.
Для просмотра параллельного текста полностью залогиньтесь или зарегистрируйтесь