Титан. Теодор Драйзер - параллельный перевод
Изучение английского языка с помощью параллельного текста книги "Титан".
Метод интервальных повторений для пополнения словарного запаса английских слов. Встроенный словарь.
Всего 828 книг и 2755 познавательных видеороликов в бесплатном доступе.
страница 2 из 3 ←предыдущая следующая→ ...
“Oh, Frank,” she exclaimed,
“I’ll miss you so!
“I’ll miss you so!
— Как я буду скучать без тебя, Фрэнк!
You’re all I have.”
Ведь ты для меня все!
“In two weeks,” he smiled, as the train began to move,
“I’ll wire or be back.
“I’ll wire or be back.
— Через две недели я вернусь или пришлю телеграмму, — улыбаясь, повторил Каупервуд, когда поезд тронулся.
Be good, sweet.”
— Будь умницей, детка.
She followed him with adoring eyes—a fool of love, a spoiled child, a family pet, amorous, eager, affectionate, the type so strong a man would naturally like—she tossed her pretty red gold head and waved him a kiss.
Then she walked away with rich, sinuous, healthy strides—the type that men turn to look after.
Then she walked away with rich, sinuous, healthy strides—the type that men turn to look after.
Она ответила ему взглядом, полным обожания; избалованное дитя, всеобщая любимица в семье, натура страстная, пылкая, преданная, — Эйлин принадлежала к тому типу женщин, который не мог не нравиться столь сильному человеку, как Каупервуд.
Потом она тряхнула копной рыжевато-золотистых волос, послала ему вдогонку воздушный поцелуй и, круто повернувшись, пошла широким, уверенным шагом, слегка покачивая бедрами; все встречные мужчины заглядывались на нее.
Потом она тряхнула копной рыжевато-золотистых волос, послала ему вдогонку воздушный поцелуй и, круто повернувшись, пошла широким, уверенным шагом, слегка покачивая бедрами; все встречные мужчины заглядывались на нее.
“That’s her—that’s that Butler girl,” observed one railroad clerk to another.
— Видал? — кивнул один станционный служащий другому.
— Та самая — дочь старика Батлера.
— Та самая — дочь старика Батлера.
“Gee! a man wouldn’t want anything better than that, would he?”
Нам бы с тобой такую, неплохо, а?
It was the spontaneous tribute that passion and envy invariably pay to health and beauty.
То была невольная дань восторга, которую зависть и вожделение неизменно платят здоровью и красоте.
On that pivot swings the world.
А страсти эти правят миром.
Never in all his life until this trip had Cowperwood been farther west than Pittsburg.
До этой поездки Каупервуд никогда не бывал на Западе далее Питсбурга.
His amazing commercial adventures, brilliant as they were, had been almost exclusively confined to the dull, staid world of Philadelphia, with its sweet refinement in sections, its pretensions to American social supremacy, its cool arrogation of traditional leadership in commercial life, its history, conservative wealth, unctuous respectability, and all the tastes and avocations which these imply.
Финансовые операции, которыми он занимался, при всем их размахе, преимущественно протекали в косном и ограниченном мире филадельфийских дельцов, известном своей кастовостью, притязаниями на первое место в социальной иерархии и на руководящую роль в коммерческой жизни страны, своими традициями, наследственным богатством, приторной респектабельностью и теми вкусами и привычками, которые из всего этого вытекают.
He had, as he recalled, almost mastered that pretty world and made its sacred precincts his own when the crash came.
Practically he had been admitted.
Practically he had been admitted.
Он почти завоевал этот чопорный мирок, почти проник в его святая святых, он уже был всюду принят, когда разразилась катастрофа.
Now he was an Ishmael, an ex-convict, albeit a millionaire.
Теперь же он — бывший каторжник, всеми отверженный, хотя и миллионер.
But wait!
«Но погодите!
The race is to the swift, he said to himself over and over.
В беге побеждает тот, кто проворней всех, — твердил он себе.
Yes, and the battle is to the strong.
— В борьбе — самый ловкий и сильный.
He would test whether the world would trample him under foot or no.
Еще посмотрим, кто кого одолеет.
Не так-то просто его растоптать».
Не так-то просто его растоптать».
Chicago, when it finally dawned on him, came with a rush on the second morning.
Чикаго открылся его взору внезапно на вторые сутки.
He had spent two nights in the gaudy Pullman then provided—a car intended to make up for some of the inconveniences of its arrangements by an over-elaboration of plush and tortured glass—when the first lone outposts of the prairie metropolis began to appear.
Каупервуд провел две ночи среди аляповатой роскоши пульмановского вагона тех времен, в котором неудобства возмещались плюшевыми обивками и изобилием зеркального стекла; наконец под утро стали появляться первые уединенные форпосты столицы прерий.
Для просмотра параллельного текста полностью залогиньтесь или зарегистрируйтесь
основано на 4 оценках:
5 из 5
1