Черный обелиск. Эрих Мария Ремарк - параллельный перевод
Изучение английского языка с помощью параллельного текста книги "Черный обелиск".
Метод интервальных повторений для пополнения словарного запаса английских слов. Встроенный словарь.
Всего 828 книг и 2769 познавательных видеороликов в бесплатном доступе.
Последние добавленные на изучение слова (изучено 4 для этой книги)
Последние добавленные на изучение слова (изучено 4 для этой книги)
- guilt - 7 декабря, 2020
страница 1 из 3 ←предыдущая следующая→ ...
Erich Maria Remarque
The Black Obelisk
The Black Obelisk
Черный обелиск
Эрих Мария Ремарк
Эрих Мария Ремарк
Chapter One
I
I
The sun is shining in the office of Heinrich Kroll and Sons, Funeral Monuments.
Солнце заливает светом контору фирмы по установке надгробий
«Генрих Кроль и сыновья».
«Генрих Кроль и сыновья».
It is April, 1923, and business is good.
Сейчас апрель 1923 года, и дела идут хорошо.
The first quarter has been lively; we have made brilliant sales and grown poor in the process, but what can we do?
Death is ineluctable, and such is human sorrow that it demands memorials of sandstone, marble, or even, when the sense of guilt or the inheritance is large, of costly black Swedish granite polished on all sides.
Death is ineluctable, and such is human sorrow that it demands memorials of sandstone, marble, or even, when the sense of guilt or the inheritance is large, of costly black Swedish granite polished on all sides.
Весна не подкачала, мы торгуем блестяще, распродаем себе в убыток, но что поделаешь — смерть немилосердна, от нее не ускользнешь, однако человеческое горе никак не может обойтись без памятников из песчаника или мрамора, а при повышенном чувстве долга или соответствующем наследстве — даже из отполированного со всех сторон черного шведского гранита.
Autumn and spring are the best seasons for dealers in the appurtenances of grief—more people die then than in summer or winter: in autumn because the sap has dried up, and in spring because it mounts and consumes the weakened body like too large a wick in too thin a candle.
Осень и весна — самый выгодный сезон для торговцев похоронными принадлежностями: людей умирает больше, чем летом и зимой; осенью — потому, что силы человека иссякают, весною — потому, что они пробуждаются и пожирают ослабевший организм, как слишком толстый фитиль тощую свечу.
That at least is the conviction of our most active agent, Liebermann, the gravedigger at the municipal cemetery.
And he ought to know: he is eighty years old, has buried upward of ten thousand corpses, has bought a house on the river and a trout hatchery with his commissions on tombstones and, through his profession, has become an enlightened brandy drinker.
And he ought to know: he is eighty years old, has buried upward of ten thousand corpses, has bought a house on the river and a trout hatchery with his commissions on tombstones and, through his profession, has become an enlightened brandy drinker.
Так, по крайней мере, уверяет самый усердный из наших агентов, могильщик Либерман с городского кладбища, а уж ему ли не знать: старику восемьдесят лет, он предал земле свыше десяти тысяч трупов, на комиссионные по установке надгробий обзавелся собственным домом на берегу реки, садом, прудом с форелью; профессия могильщика сделала его философствующим пьяницей.
The one thing he hates is the city crematorium.
Единственное, что он ненавидит — это городской крематорий.
It is unfair competition.
Крематорий — нечестный конкурент.
We do not like it either.
There is no profit in urns.
There is no profit in urns.
Мы тоже его недолюбливаем: на урнах ничего не заработаешь.
I look at the clock.
Я смотрю на часы.
It is a little before twelve, and since today is Saturday I prepare to close up.
Скоро полдень, и, так как сегодня суббота, я заканчиваю свой трудовой день.
I slam the metal cover over the typewriter, carry the Presto mimeograph machine behind the curtain, clear away the stone samples, and take the photographic prints of war memorials and artistic funeral monuments out of the fixing bath.
Нахлобучиваю жестяной колпак на машинку, уношу за занавеску аппарат «престо», на котором мы размножаем каталоги, убираю образцы камней и вынимаю из фиксажа фотоснимки с памятников павшим воинам и с художественных надгробных украшений.
I am the advertising manager, draftsman, and bookkeeper for the firm; in fact, for a year now I have been the sole office employee in what is, after all, not even my own profession.
Я бухгалтер фирмы, художник, заведующий рекламой и вообще вот уже целый год состою единственным служащим нашей конторы, хотя я отнюдь не специалист.
With anticipation I take a cigar out of the drawer.
Предвкушая наслаждение, достаю из ящика стола сигару.
It is a black Brazilian.
Это черная бразильская.
The salesman for the Württemberg Metal Works gave it to me this morning with the intention of foisting off on me later a consignment of bronze wreaths; so it is a good cigar.
Представитель Вюртембергского завода металлических изделий утром угостил меня этой сигарой, а потом попытался навязать мне партию бронзовых венков.
Следовательно, сигара хорошая.
Следовательно, сигара хорошая.
Для просмотра параллельного текста полностью залогиньтесь или зарегистрируйтесь
←предыдущая следующая→ ...