Слово "philistinism". Англо-русский словарь Мюллера

Примеры использования

1. He had no idea what he was up against in Barban, neither of the simplicity of the other man’s bag of ideas nor of the complexity of his training. McKisco knew what ideas were, and as his mind grew he was able to recognize and sort an increasing number of them—but faced by a man whom he considered “dumb,” one in whom he found no ideas he could recognize as such, and yet to whom he could not feel personally superior, he jumped at the conclusion that Barban was the end product of an archaic world, and as such, worthless. McKisco’s contacts with the princely classes in America had impressed upon him their uncertain and fumbling snobbery, their delight in ignorance and their deliberate rudeness, all lifted from the English with no regard paid to factors that make English philistinism and rudeness purposeful, and applied in a land where a little knowledge and civility buy more than they do anywhere else—an attitude which reached its apogee in the “Harvard manner” of about 1900.
   Он не понимал того, с чем столкнулся в Барбане, ни скудости его запаса идей, ни сложности его происхождения и воспитания. Что такое идеи, Маккиско знал, и в процессе своего умственного развития учился распознавать и раскладывать по полочкам все большее их число, но Барбан поставил его в тупик; у этого «чурбана», как он его мысленно переименовал, он не мог обнаружить ни одной знакомой идеи, но в то же время не мог и почувствовать превосходства над ним, а потому поспешил ухватиться за спасительный вывод: Барбан — продукт отживающего мира, значит, он ничего не стоит. Из соприкосновения с теми, кто составляет своего рода аристократию Америки, Маккиско вынес вполне определенное впечатление; ему запомнился их неуклюжий и сомнительный снобизм, их пристрастие к невежеству и бравирование грубостью — позаимствованные у англичан, но без учета тех факторов которые придают смысл английскому филистерству и английской грубости, и перенесенные в страну, где даже минимальные познания и минимальная отесанность больше, чем где-либо, в цене, — словом, все то, апогеем чего явился так называемый «гарвардский стиль» девятисотых годов.
   Ночь нежна. Фрэнсис Скотт Фицджеральд, стр. 35