4#

Мы. - параллельный перевод

Изучение английского языка с помощью параллельного текста книги "Мы". Метод интервальных повторений для пополнения словарного запаса английских слов. Встроенный словарь. Всего 828 книг и 2765 познавательных видеороликов в бесплатном доступе.

страница 3 из 3  ←предыдущая следующая→ ...

And then, to myself: Why is this beautiful?
И дальше сам с собою: почему красиво?
Why is dance beautiful?
Почему танец красив?
Answer: because it is unfree motion, because the whole profound meaning of dance lies precisely in absolute, esthetic subordination, in ideal unfreedom.
Ответ: потому что это [несвободное] движение, потому что весь глубокий смысл танца именно в абсолютной, эстетической подчиненности, идеальной несвободе.
And if it is true that our forebears abandoned themselves to dance at the most exalted moments of their lives (religious mysteries, military parades), it means only one thing: the instinct of unfreedom is organically inherent in man from time immemorial, and we, in our present life, are only consciously…
И если верно, что наши предки отдавались танцу в самые вдохновенные моменты своей жизни (религиозные мистерии, военные парады), то это значит только одно: инстинкт несвободы издревле органически присущ человеку, и мы, в теперешней нашей жизни — только сознательно…
I will have to finish later: the annunciator clicked.
Кончить придется после: щелкнул нумератор.
I looked up: O-90, of course.
Я подымаю глаза: О-90, конечно.
In half a minute she’ll be here, for our daily walk.
Dear O!
И через полминуты она сама будет здесь: за мной на прогулку.
It always seems to me that she looks exactly like her name: about ten centimeters shorter than the Maternal Norm, and therefore carved in the round, all of her, with that pink O, her mouth, open to meet every word I say.
Милая О! — мне всегда это казалось — что она похожа на свое имя: сантиметров на 10 ниже Материнской Нормы — и оттого вся кругло обточенная, и розовое О — рот — раскрыт навстречу каждому моему слову.
And also, that round, plump fold on her wrist, like a baby’s.
И еще: круглая, пухлая складочка на запястье руки — такие бывают у детей.
When she came in, the flywheel of logic was still humming at full swing within me, and I began, by sheer force of inertia, to speak to her about the formula I had just established, which encompassed everything—dance, machines, and all of us.
Когда она вошла, еще вовсю во мне гудел логический маховик, и я по инерции заговорил о только что установленной мною формуле, куда входили и мы все, и машины, и танец.
“Marvelous, isn’t it?”
I asked.
— Чудесно.
Не правда ли? — спросил я.
“Yes, marvelous.”
— Да, чудесно.
O-90 smiled rosily at me.
“It’s spring.”
Весна, — розово улыбнулась мне О-90.
Well, wouldn’t you know: spring… She talks about spring.
Ну вот, не угодно ли: весна… Она — о весне.
Women… I fell silent.
Женщины… Я замолчал.
Downstairs, the avenue was full.
In such weather, the afternoon personal hour is used for an additional walk.
Внизу.
Проспект полон: в такую погоду послеобеденный личный час мы обычно тратим на дополнительную прогулку.
As always, the Music Plant played the
“March of the One State ” with all its trumpets.
Как всегда.
Музыкальный Завод всеми своими трубами пел Марш Единого Государства.
The numbers walked in even ranks, four abreast, ecstatically stepping in time to the music-hundreds, thousands of numbers, in pale blue unifs[1], with golden badges on their breasts, bearing the State Number of each man and woman.
Мерными рядами, по четыре, восторженно отбивая такт, шли нумера — сотни, тысячи нумеров, в голубоватых юнифах,[1] с золотыми бляхами на груди — государственный нумер каждого и каждой.

Для просмотра параллельного текста полностью залогиньтесь или зарегистрируйтесь

←предыдущая следующая→ ...