Наполеон Ноттингхильский. Честертон Гилберт Кийт - параллельный перевод
Изучайте английский язык с помощью параллельного текста книги "Наполеон Ноттингхильский".
Метод интервальных повторений для пополнения словарного запаса английских слов. Встроенный словарь.
Аналог метода Ильи Франка по изучению английского языка.
Всего 827 книг и 2706 познавательных видеороликов в бесплатном доступе.
страница 2 из 3 ←предыдущая следующая→ ...
The players listen very carefully and respectfully to all that the clever men have to say about what is to happen in the next generation.
Игроки внимательно и почтительно
выслушивают умственную братию, в точности предуказывающую общеобязательное будущее.
The players then wait until all the clever men are dead, and bury them nicely.
Потом дожидаются, пока братия перемрет, и хоронят их брата с почестями.
They then go and do something else.
А похоронивши, живут себе дальше как ни в чем не бывало своей непредуказанной жизнью.
That is all.
For a race of simple tastes, however, it is great fun.
For a race of simple tastes, however, it is great fun.
Вот и все, но у рода людского вкус непритязательный, нам и это забавно.
For human beings, being children, have the childish wilfulness and the childish secrecy.
And they never have from the beginning of the world done what the wise men have seen to be inevitable.
And they never have from the beginning of the world done what the wise men have seen to be inevitable.
Ибо люди, они капризны, как дети, чисто по-детски скрытничают и спокон
веков не слушаются мудрых предуказаний.
They stoned the false prophets, it is said; but they could have stoned true prophets with a greater and juster enjoyment.
Говорят, лжепророков побивали
каменьями; но куда бы вернее, да и веселее побивать пророков подлинных.
Individually, men may present a more or less rational appearance, eating, sleeping, and scheming.
Сам
по себе всякий человек с виду существо, пожалуй что, и разумное: и ест, и
спит, и планы строит.
But humanity as a whole is changeful, mystical, fickle, delightful.
А взять человечество?
Оно изменчивое и загадочное, привередливое и очаровательное.
Оно изменчивое и загадочное, привередливое и очаровательное.
Men are men, but Man is a woman.
Словом, люди -- большей частью мужчины, но
Человек есть женщина.
But in the beginning of the twentieth century the game of Cheat the Prophet was made far more difficult than it had ever been before.
Однако же в начале двадцатого столетия играть в
"Натяни-пророку-нос" стало очень трудно, трудней прямо-таки не бывало.
"Натяни-пророку-нос" стало очень трудно, трудней прямо-таки не бывало.
The reason was, that there were so many prophets and so many prophecies, that it was difficult to elude all their ingenuities.
Пророков развелось
видимо-невидимо, а пророчеств еще больше, и как ни крутись, а того и гляди
исполнишь чье-то предуказание.
When a man did something free and frantic and entirely his own, a horrible thought struck him afterwards; it might have been predicted.
Выкинет человек что-нибудь несусветное, сам
себе удивится, и вдруг его оторопь возьмет: а ведь это небось ему на роду
предуказано!
Whenever a duke climbed a lamp-post, when a dean got drunk, he could not be really happy, he could not be certain that he was not fulfilling some prophecy.
Залезет тот же герцог на фонарный столб, или, положим,
настоятель собора наклюкается до положения риз -- а счастья ни тому, ни
другому нет: думают, а ну как мы чего исполнили?
In the beginning of the twentieth century you could not see the ground for clever men.
Да, в начале двадцатого
столетия умствующая братия заполонила чуть не всю землю.
They were so common that a stupid man was quite exceptional, and when they found him, they followed him in crowds down the street and treasured him up and gave him some high post in the State.
Так они
расплодились, что простака было днем с огнем не сыскать, а уж ежели находили
-- толпами шли за ним по улице, подхватывали его на руки и сажали на высокий
государственный пост.
And all these clever men were at work giving accounts of what would happen in the next age, all quite clear, all quite keen-sighted and ruthless, and all quite different.
И все умники в голос объясняли, чему быть и чего не миновать --
твердо-натвердо, с беспощадной прозорливостью и на разные лады.
And it seemed that the good old game of hoodwinking your ancestors could not really be managed this time, because the ancestors neglected meat and sleep and practical politics, so that they might meditate day and night on what their descendants would be likely to do.
Казалось,
прощай, старая добрая забава, игра в надуй-предка: какая тут игра!
Предки есть не ели, спать не спали, даже политику забросили, и денно и нощно помышляли о том, чем будут заняты и как будут жить их потомки.
Предки есть не ели, спать не спали, даже политику забросили, и денно и нощно помышляли о том, чем будут заняты и как будут жить их потомки.
Для просмотра параллельного текста полностью залогиньтесь или зарегистрируйтесь