Обломов. Гончаров Иван Александрович - параллельный перевод
Изучение английского языка с помощью параллельного текста книги "Обломов".
Метод интервальных повторений для пополнения словарного запаса английских слов. Встроенный словарь.
Всего 828 книг и 2765 познавательных видеороликов в бесплатном доступе.
страница 2 из 3 ←предыдущая следующая→ ...
If his mind was troubled, his eyes were clouded over, lines appeared on his forehead, and he was plunged into doubt, sadness, and fear; but his anxiety seldom took the form of any definite idea and still more seldom was it transformed into a decision.
Если на лицо набегала из души туча заботы, взгляд туманился, на лбу являлись складки, начиналась игра сомнений, печали, испуга, но редко тревога эта застывала в форме определенной идеи, еще реже превращалась в намерение.
All his anxiety resolved itself into a sigh and dissolved into apathy or drowsiness.
Вся тревога разрешалась вздохом и замирала в апатии или в дремоте.
How well Oblomov’s indoor clothes went with the calm features of his countenance and his effeminate body!
Как шел домашний костюм Обломова к покойным чертам лица его и к изнеженному телу!
He wore a dressing-gown of Persian cloth – a real oriental dressing-gown, without the slightest hint of Europe, without tassels, without velvet trimmings, and so capacious that he could wrap it round him twice.
На нем был халат из персидской материи, настоящий восточный халат, без малейшего намека на Европу, без кистей, без бархата, без талии, весьма поместительный, так что и Обломов мог дважды завернуться в него.
The sleeves, in true Asiatic fashion, got wider and wider from the shoulders to the hands.
Рукава, по неизменной азиатской моде, шли от пальцев к плечу все шире и шире.
Though this dressing-gown had lost its original freshness and here and there exchanged its natural sheen for one acquired by years of faithful service, it still preserved the brilliance of its oriental colour, and the material was as strong as ever.
Хотя халат этот и утратил свою первоначальную свежесть и местами заменил свой первобытный, естественный лоск другим, благоприобретенным, но все еще сохранял яркость восточной краски и прочность ткани.
The dressing-gown had a vast number of inestimable qualities in Oblomov’s eyes: it was soft and flexible, it was so light that he did not feel its weight, and it obeyed the least movement of his body like a devoted slave.
Халат имел в глазах Обломова тьму неоцененных достоинств: он мягок, гибок, тело не чувствует его на себе, он, как послушный раб, покоряется самомалейшему движению тела.
Oblomov never wore a tie or a waistcoat at home because he liked to feel unhampered and free.
Обломов всегда ходил дома без галстука и без жилета, потому что любил простор и приволье.
He wore long, soft, wide slippers; when he put his feet on the floor as he got out of bed, he invariably stepped into them without looking.
Туфли на нем были длинные, мягкие и широкие, когда он, не глядя, опускал ноги с постели на пол, то непременно попадал в них сразу.
Lying down was not for Oblomov a necessity, as it is for a sick man or for a man who is sleepy; or a matter of chance, as it is for a man who is tired; or a pleasure, as it is for a lazy man: it was his normal condition.
Лежанье у Ильи Ильича не было ни необходимостью, как у больного или как у человека, который хочет спать, ни случайностью, как у того, кто устал, ни наслаждением, как у лентяя: это было его нормальным состоянием.
When he was at home – and he was almost always at home – he lay down all the time, and always in the same room, the room in which we have found him and which served him as a bedroom, study, and reception-room.
Когда он был дома — а он был почти всегда дома, — он все лежал, и все постоянно в одной комнате, где мы его нашли, служившей ему спальней, кабинетом и приемной.
Для просмотра параллельного текста полностью залогиньтесь или зарегистрируйтесь
основано на 4 оценках:
3 из 5
1