Отец Горио. Оноре де Бальзак - параллельный перевод
Изучение английского языка с помощью параллельного текста книги "Отец Горио".
Метод интервальных повторений для пополнения словарного запаса английских слов. Встроенный словарь.
Всего 828 книг и 2765 познавательных видеороликов в бесплатном доступе.
страница 3 из 3 ←предыдущая следующая→ ...
But, before all things, the Rue Nueve-Sainte-Genevieve is like a bronze frame for a picture for which the mind cannot be too well prepared by the contemplation of sad hues and sober images.
Even so, step by step the daylight decreases, and the cicerone’s droning voice grows hollower as the traveler descends into the Catacombs.
Even so, step by step the daylight decreases, and the cicerone’s droning voice grows hollower as the traveler descends into the Catacombs.
Улица Нев-Сент-Женевьев, — как бронзовая рама для картины, — достойна больше всех служить оправой для этого повествования, которое требует возможно больше темных красок и серьезных мыслей, чтобы читатель заранее проникся должным настроением, — подобно путешественнику при спуске в катакомбы, где с каждою ступенькой все больше меркнет дневной свет, все глуше раздается певучий голос провожатого.
The comparison holds good!
Верное сравнение!
Who shall say which is more ghastly, the sight of the bleached skulls or of dried-up human hearts?
Кто решил, что более ужасно: взирать на черствые сердца или на пустые черепа?
The front of the lodging-house is at right angles to the road, and looks out upon a little garden, so that you see the side of the house in section, as it were, from the Rue Nueve-Sainte-Genevieve.
Главным фасадом пансион выходит в садик, образуя прямой угол с улицей Нев-Сент-Женевьев, откуда видно только боковую стену дома.
Beneath the wall of the house front there lies a channel, a fathom wide, paved with cobble-stones, and beside it runs a graveled walk bordered by geraniums and oleanders and pomegranates set in great blue and white glazed earthenware pots.
Между садиком и домом, перед его фасадом, идет выложенная щебнем неглубокая канава шириной в туаз, а вдоль нее — песчаная дорожка, окаймленная геранью, а также гранатами и олеандрами в больших вазах из белого с синим фаянса.
Access into the graveled walk is afforded by a door, above which the words MAISON VAUQUER may be read, and beneath, in rather smaller letters,
“Lodgings for both sexes, etc./”
“Lodgings for both sexes, etc./”
На дорожку с улицы ведет калитка; над ней прибита вывеска, на которой значится: «ДОМ ВОКЕ», а ниже: Семейный пансион для лиц обоего пола и прочая.
During the day a glimpse into the garden is easily obtained through a wicket to which a bell is attached.
On the opposite wall, at the further end of the graveled walk, a green marble arch was painted once upon a time by a local artist, and in this semblance of a shrine a statue representing Cupid is installed; a Parisian Cupid, so blistered and disfigured that he looks like a candidate for one of the adjacent hospitals, and might suggest an allegory to lovers of symbolism.
On the opposite wall, at the further end of the graveled walk, a green marble arch was painted once upon a time by a local artist, and in this semblance of a shrine a statue representing Cupid is installed; a Parisian Cupid, so blistered and disfigured that he looks like a candidate for one of the adjacent hospitals, and might suggest an allegory to lovers of symbolism.
Днем сквозь решетчатую калитку со звонким колокольчиком видна против улицы, в конце канавы, стена, где местный живописец нарисовал арку из зеленого мрамора, а в ее нише изобразил статую Амура.
Глядя теперь на этого Амура, покрытого лаком, уже начавшим шелушиться, охотники до символов, пожалуй, усмотрят в статуе символ той парижской любви, последствия которой лечат по соседству.
Глядя теперь на этого Амура, покрытого лаком, уже начавшим шелушиться, охотники до символов, пожалуй, усмотрят в статуе символ той парижской любви, последствия которой лечат по соседству.
The half-obliterated inscription on the pedestal beneath determines the date of this work of art, for it bears witness to the widespread enthusiasm felt for Voltaire on his return to Paris in 1777:
На время, когда возникла эта декорация, указывает полустершаяся надпись под цоколем Амура, которая свидетельствует о восторженном приеме, оказанном Вольтеру при возвращении его в Париж в 1778 году:
“Whoe’er thou art, thy master see;
He is, or was, or ought to be.”
He is, or was, or ought to be.”
Кто б ни был ты, о человек,
Он твой наставник, и навек.
At night the wicket gate is replaced by a solid door.
К ночи вход закрывают не решетчатой дверцей, а глухой.
Для просмотра параллельного текста полностью залогиньтесь или зарегистрируйтесь
←предыдущая следующая→ ...