Пассажиры. Роберт Силверберг - параллельный перевод
Изучайте английский язык с помощью параллельного текста книги "Пассажиры".
Метод интервальных повторений для пополнения словарного запаса английских слов. Встроенный словарь.
Аналог метода Ильи Франка по изучению английского языка.
Всего 827 книг и 2706 познавательных видеороликов в бесплатном доступе.
страница 2 из 3 ←предыдущая следующая→ ...
December 4th, Central said.
Friday.
Friday.
Четвертого декабря, сказал Центральный.
So the Passenger had me for three nights.
Значит, Пассажир не слезал с меня трое суток.
I drink the purplish stuff and probe my memories in a gingerly way, as one might probe a festering sore.
Я выпиваю розовую дрянь и наудачу пытаюсь покопаться в памяти, как в нагноившейся ране.
I remember Tuesday morning.
Утро вторника я помню.
A bad time at work.
Работа шла плохо.
None of the charts will come out right.
Ни одна программа не шла правильно.
The section manager irritable; he has been taken by a Passenger three times in five weeks, and his section is in disarray as a result, and his Christmas bonus is jeopardised.
Управляющий раздражался: Пассажиры трижды за пять недель седлали его, и в результате его сектор в совершенном развале, а рождественские премиальные накрылись.
Even though it is customary not to penalise a person for lapses due to Passengers, according to the system, the section manager seems to feel he will be treated unfairly.
Хотя за промахи, случившиеся из-за Пассажиров, сейчас не наказывают, управляющий все время чувствовал несправедливость.
И был несправедлив к нам.
И был несправедлив к нам.
We have a hard time.
Время было скверное.
Revise the charts, fiddle with the program, check the fundamentals ten times over.
Пересматривали задание, мудрили с программами, десятки раз проверяли базу.
Out they come: the detailed forecasts for price variations of public utility securities, February-April, 1988.
Наконец мы получили свое - детальный прогноз изменения цен на кое-какие товары с февраля по апрель.
That afternoon we are to meet and discuss the charts and what they tell us.
В полдень мы должны были встретиться и обсудить, что у нас вышло.
I do not remember Tuesday afternoon.
Полдень вторника я уже не помню.
That must have been when the Passenger took me.
Должно быть, тогда Пассажир меня и занял.
Perhaps at work; perhaps in the mahogany-panelled boardroom itself, during the conference.
Наверное, прямо на работе: скорее всего там, в зале, отделанном красным деревом.
На конференции.
На конференции.
Pink concerned faces all about me; I cough, I lurch, I stumble from my seat.
Красные удивленные лица вокруг.
Я кашляю, я шатаюсь, я валюсь с кресла.
Я кашляю, я шатаюсь, я валюсь с кресла.
They shake their heads sadly.
Они печально качают головами.
No one reaches for me.
No one stops me.
No one stops me.
Никто не бросается ко мне.
It is too dangerous to interfere with one who has a Passenger.
The chances are great that a second Passenger lurks nearby in the discorporate state, looking for a mount.
The chances are great that a second Passenger lurks nearby in the discorporate state, looking for a mount.
Вмешиваться опасно: когда Пассажир седлает человека, есть шанс, что второй Пассажир где-то рядом, еще не воплощенный, ищет, кого бы занять.
So I am avoided.
Поэтому меня сторонятся.
I leave the building.
Я ухожу из здания.
After that, what?
А потом, потом?..
Sitting in my room on bleak Friday morning, I eat my scrambled eggs and try to reconstruct the three lost nights.
Сидя в своей комнате хмурым декабрьским утром, я жую свой омлет и пытаюсь восстановить трое утраченных суток.
Of course it is impossible.
Разумеется, это невозможно.
The conscious mind functions during the period of captivity, but upon withdrawal of the Passenger nearly every recollection goes too.
В период захвата сознание действует, но с уходом Пассажира почти все воспоминания тоже уходят.
There is only a slight residue, a gritty film of faint and ghostly memories.
Остается лишь скудный осадок, жирная пленка слабых и противных воспоминаний.
The mount is never precisely the same person afterwards; though he cannot recall the details of his experience, he is subtly changed by it.
Оседланный однажды уже больше никогда не будет тем же.
Даже если он неспособен в деталях припомнить свое переживание, все равно оно его чуточку меняет.
Даже если он неспособен в деталях припомнить свое переживание, все равно оно его чуточку меняет.
Для просмотра параллельного текста полностью залогиньтесь или зарегистрируйтесь