Родня эльфийского народа. Эдвард Дансейни - параллельный перевод
Изучайте английский язык с помощью параллельного текста книги "Родня эльфийского народа".
Метод интервальных повторений для пополнения словарного запаса английских слов. Встроенный словарь.
Аналог метода Ильи Франка по изучению английского языка.
Всего 827 книг и 2706 познавательных видеороликов в бесплатном доступе.
страница 2 из 3 ←предыдущая следующая→ ...
They live all day under deep pools in the loneliest marshes, but at night they come up and dance.
Днем Дикие Твари таятся в глубоких омутах в самой непроходимой части болот, а ночами поднимаются на поверхность и затевают танцы.
Each Wild Thing has over its head a marsh-light, which moves as the Wild Thing moves; they have no souls, and cannot die, and are of the kith of the Elf-folk.
Над головою каждой Дикой Твари горит болотный огонек и двигается вместе с нею; души у них нет, и смерти они не знают; они — родня эльфийского народа.
All night they dance over the marshes, treading upon the reflection of the stars (for the bare surface of the water will not hold them by itself); but when the stars begin to pale, they sink down one by one into the pools of their home.
Всю ночь танцуют они среди болот, ступая на отражения звезд (ибо водная гладь не удержит их сама по себе); а когда меркнут звезды, одна за одною погружаются Дикие Твари в родные омуты.
Or if they tarry longer, sitting upon the rushes, their bodies fade from view as the marsh-fires pale in the light, and by daylight none may see the Wild Things of the kith of the Elf-folk.
А если они задержатся, умостившись среди камышей, тела их гаснут, становясь неразличимыми для взора, точно так же как болотные огни тускнеют в лучах солнца; потому при свете дня никому не дано увидеть Диких Тварей, родню эльфийского народа.
Neither may any see them even at night unless they were born, as I was, in the hour of dusk, just at the moment when the first star appears.
Впрочем, и ночью никому не дано увидеть их — кроме тех, кто, как, например, я, рожден был в сумерках, в тот самый миг, когда на небе вспыхивает первая звезда.
Now, on the night that I tell of, a little Wild Thing had gone drifting over the waste, till it came right up to the walls of the cathedral and danced upon the images of the coloured saints as they lay in the water among the reflection of the stars.
Так вот, в ночь, о которой я веду речь, одна маленькая Дикая Тварь брела себе по пустоши куда глаза глядят, и добралась до самых стен собора, и танцевала там на отражениях расцвеченных святых, что дрожали на воде среди отражений звезд.
And as it leaped in its fantastic dance, it saw through the painted windows to where the people prayed, and heard the organ roaring over the marshes.
Подпрыгивая в причудливом танце, она заглянула сквозь расписные окна, и увидела, как молятся люди, и услыхала песнь органа, что лилась над пустошью.
The sound of the organ roared over the marshes, but the song and prayers of the people streamed up from the cathedral's highest tower like thin gold chains, and reached to Paradise, and up and down them went the angels from Paradise to the people, and from the people to Paradise again.
Звук органа гремел над болотами, но песнопения и молитвы людей устремлялись ввысь от главного пилона собора, словно тончайшие золотые нити протянувшись до самого Рая, — ангелы Рая сходили по ним вниз, к людям, и вновь поднимались вверх, к небесам.
Then something akin to discontent troubled the Wild Thing for the first time since the making of the marshes; and the soft grey ooze and the chill of the deep water seemed to be not enough, nor the first arrival from northwards of the tumultuous geese, nor the wild rejoicing of the wings of the wildfowl when every feather sings, nor the wonder of the calm ice that comes when the snipe depart and beards the rushes with frost and clothes the hushed waste with a mysterious haze where the sun goes red and low, nor even the dance of the Wild Things in the marvellous night; and the little Wild Thing longed to have a soul, and to go and worship God.
Тогда что-то похожее на досаду охватило маленькую Дикую Тварь — в первый раз с тех пор, как созданы были болота, более не радовали ее ни мягкий серый ил, ни холод бездонных заводей, ни возвращение с севера шумливых гусей, ни неистовое ликование крыл болотной птицы, когда поет каждое перо, ни чудо недвижного льда, что сковывает покинутые бекасами заводи, и одевает инеем камыши, и окутывает притихшие пустоши таинственной дымкой, когда алое солнце встает у самого горизонта, — даже пляски Диких Тварей дивными ночами показалось ей мало, и затосковала маленькая Дикая Тварь, и страстно захотелось ей обрести душу и поклоняться Богу.
Для просмотра параллельного текста полностью залогиньтесь или зарегистрируйтесь