Три мушкетера. Часть первая. Александр Дюма - параллельный перевод
Изучение английского языка с помощью параллельного текста книги "Три мушкетера. Часть первая".
Метод интервальных повторений для пополнения словарного запаса английских слов. Встроенный словарь.
Всего 828 книг и 2765 познавательных видеороликов в бесплатном доступе.
страница 3 из 3 ←предыдущая следующая→ ...
In the meanwhile, as the godfather is a second father, we beg the reader to lay to our account, and not to that of the Comte de la Fere, the pleasure or the ENNUI he may experience.
А пока что, так как восприемник является вторым отцом, мы приглашаем читателя видеть в нас, а не в графе де Ла Фер источник своего удовольствия или скуки.
This being understood, let us proceed with our history.
Установив это, мы переходим к нашему повествованию.
1 THE THREE PRESENTS OF D'ARTAGNAN THE ELDER
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
Перевод В.С.
Вальдман (гл.
I–XX[) и Д.Г.
Лившиц (гл. XXII–XXX)
I
ТРИ ДАРА Г-НА Д'АРТАНЬЯНА-ОТЦА
Перевод В.С.
Вальдман (гл.
I–XX[) и Д.Г.
Лившиц (гл. XXII–XXX)
I
ТРИ ДАРА Г-НА Д'АРТАНЬЯНА-ОТЦА
On the first Monday of the month of April, 1625, the market town of Meung, in which the author of ROMANCE OF THE ROSE was born, appeared to be in as perfect a state of revolution as if the Huguenots had just made a second La Rochelle of it.
В первый понедельник апреля 1625 года все население городка Менга, где некогда родился автор
«Романа о розе», было объято таким волнением, словно гугеноты собирались превратить его во вторую Ла-Рошель.
«Романа о розе», было объято таким волнением, словно гугеноты собирались превратить его во вторую Ла-Рошель.
Many citizens, seeing the women flying toward the High Street, leaving their children crying at the open doors, hastened to don the cuirass, and supporting their somewhat uncertain courage with a musket or a partisan, directed their steps toward the hostelry of the Jolly Miller, before which was gathered, increasing every minute, a compact group, vociferous and full of curiosity.
Некоторые из горожан при виде женщин, бегущих в сторону Главной улицы, и слыша крики детей, доносившиеся с порога домов, торопливо надевали доспехи, вооружались кто мушкетом, кто бердышом, чтобы придать себе более мужественный вид, и устремлялись к гостинице
«Вольный Мельник», перед которой собиралась густая и шумная толпа любопытных, увеличивавшаяся с каждой минутой.
«Вольный Мельник», перед которой собиралась густая и шумная толпа любопытных, увеличивавшаяся с каждой минутой.
In those times panics were common, and few days passed without some city or other registering in its archives an event of this kind.
В те времена такие волнения были явлением обычным, и редкий день тот или иной город не мог занести в свои летописи подобное событие.
There were nobles, who made war against each other; there was the king, who made war against the cardinal; there was Spain, which made war against the king.
Знатные господа сражались друг с другом; король воевал с кардиналом; испанцы вели войну с королем.
Then, in addition to these concealed or public, secret or open wars, there were robbers, mendicants, Huguenots, wolves, and scoundrels, who made war upon everybody.
Но, кроме этой борьбы — то глухой, то явной, то тайной, то открытой, — были еще и нищие, и гугеноты, бродяги и слуги, воевавшие со всеми.
The citizens always took up arms readily against thieves, wolves or scoundrels, often against nobles or Huguenots, sometimes against the king, but never against cardinal or Spain.
Горожане вооружались против воров, против бродяг, против слуг, нередко — против владетельных вельмож, время от времени — против короля, но против кардинала или испанцев — никогда.
It resulted, then, from this habit that on the said first Monday of April, 1625, the citizens, on hearing the clamor, and seeing neither the red-and-yellow standard nor the livery of the Duc de Richelieu, rushed toward the hostel of the Jolly Miller.
Именно в силу этой закоренелой привычки в вышеупомянутый первый понедельник апреля 1625 года горожане, услышав шум и не узрев ни желто-красных значков, ни ливрей слуг герцога Ришелье, устремились к гостинице
«Вольный Мельник».
«Вольный Мельник».
When arrived there, the cause of the hubbub was apparent to all.
И только там для всех стала ясна причина суматохи.
A young man—we can sketch his portrait at a dash.
Imagine to yourself a Don Quixote of eighteen; a Don Quixote without his corselet, without his coat of mail, without his cuisses; a Don Quixote clothed in a woolen doublet, the blue color of which had faded into a nameless shade between lees of wine and a heavenly azure; face long and brown; high cheek bones, a sign of sagacity; the maxillary muscles enormously developed, an infallible sign by which a Gascon may always be detected, even without his cap—and our young man wore a cap set off with a sort of feather; the eye open and intelligent; the nose hooked, but finely chiseled.
Imagine to yourself a Don Quixote of eighteen; a Don Quixote without his corselet, without his coat of mail, without his cuisses; a Don Quixote clothed in a woolen doublet, the blue color of which had faded into a nameless shade between lees of wine and a heavenly azure; face long and brown; high cheek bones, a sign of sagacity; the maxillary muscles enormously developed, an infallible sign by which a Gascon may always be detected, even without his cap—and our young man wore a cap set off with a sort of feather; the eye open and intelligent; the nose hooked, but finely chiseled.
Молодой человек… Постараемся набросать его портрет: представьте себе Дон-Кихота в восемнадцать лет, Дон-Кихота без доспехов, без лат и набедренников, в шерстяной куртке, синий цвет которой приобрел оттенок, средний между рыжим и небесно-голубым.
Для просмотра параллельного текста полностью залогиньтесь или зарегистрируйтесь
←предыдущая следующая→ ...
основано на 5 оценках:
4 из 5
1