Хождение по мукам. Сестры. Алексей Толстой - параллельный перевод
Изучение английского языка с помощью параллельного текста книги "Хождение по мукам. Сестры".
Метод интервальных повторений для пополнения словарного запаса английских слов. Встроенный словарь.
Всего 828 книг и 2765 познавательных видеороликов в бесплатном доступе.
страница 2 из 3 ←предыдущая следующая→ ...
Many such tales were current in the town.
Много таких россказней ходило по городу.
And quite recently the poet Alexei Alexeyevich Bessonov, crossing a humpbacked bridge on his way to the Islands in a swift, rubber-tired droshky, and gazing through tears at a star visible through a rift in the clouds, told himself that the droshky, and the string of lamps on the bridge and the whole of sleeping Petersburg behind him, were but a dream, a chimera, a figment of his brain, sodden with drink, love-making and boredom.
И совсем еще недавно поэт Алексей Алексеевич Бессонов, проезжая ночью на лихаче, по дороге на острова, горбатый мостик, увидал сквозь разорванные облака в бездне неба звезду и, глядя на нее сквозь слезы, подумал, что лихач, и нити фонарей, и весь за спиной его спящий Петербург – лишь мечта, бред, возникший в его голове, отуманенной вином, любовью и скукой.
Two centuries passed like a dream: Petersburg, perched on the edge of the world, amidst swamps and wastelands, dreamed of infinite glory, boundless power.
Palace coups d'etat, regicides, triumphal entries, and bloody executions, flitted by like hallucinations.
Weak-minded women enjoyed an almost divine authority; the fate of nations was decided on tumbled love couches; strapping youths with earth-stained hands appeared upon the scene, and boldly ascended the steps of the throne, to share power, couch, and Byzantine luxury.
Palace coups d'etat, regicides, triumphal entries, and bloody executions, flitted by like hallucinations.
Weak-minded women enjoyed an almost divine authority; the fate of nations was decided on tumbled love couches; strapping youths with earth-stained hands appeared upon the scene, and boldly ascended the steps of the throne, to share power, couch, and Byzantine luxury.
Как сон, прошли два столетия: Петербург, стоящий на краю земли, в болотах и пусторослях, грезил безграничной славой и властью; бредовыми видениями мелькали дворцовые перевороты, убийства императоров, триумфы и кровавые казни; слабые женщины принимали полубожественную власть; из горячих и смятых постелей решались судьбы народов; приходили ражие парни, с могучим сложением и черными от земли руками, и смело поднимались к трону, чтобы разделить власть, ложе и византийскую роскошь.
Horrified eyes were turned from neighbouring countries upon these frenzied exhibitions of fantasy.
С ужасом оглядывались соседи на эти бешеные взрывы фантазии.
The Russians themselves regarded the delirium of the capital with fear and dejection.
С унынием и страхом внимали русские люди бреду столицы.
The country was being drained of its lifeblood to feed the insatiable spectres haunting Petersburg.
Страна питала и никогда не могла досыта напитать кровью своею петербургские призраки.
Petersburg led a nocturnal existence—wild, frigid, sated.
Петербург жил бурливо-холодной, пресыщенной, полуночной жизнью.
Phosphorescent summer nights, crazy and voluptuous; sleepless winter nights; card tables and the clink of gold; music, couples revolving past lighted windows; dashing three-horse sleighs, gypsies, duels at dawn; troops parading in the icy wind to the piercing wailings of fifes, beneath the formidable Byzantine eye of the tsar.
Фосфорические летние ночи, сумасшедшие и сладострастные, и бессонные ночи зимой, зеленые столы и шорох золота, музыка, крутящиеся пары за окнами, бешеные тройки, цыгане, дуэли на рассвете, в свисте ледяного ветра и пронзительном завывании флейт – парад войскам перед наводящим ужас взглядом византийских глаз императора.
Such was the life of the town.
Так жил город.
Huge enterprises had sprung up with incredible rapidity during the last ten years, and princely fortunes seemed to have materialized from the air.
В последнее десятилетие с невероятной быстротой создавались грандиозные предприятия.
From glass and cement were erected banks, music halls and skating rinks, as well as luxurious restaurants whose patrons were stunned by music, dazzled by gleaming mirrors, and the spectacle of half-naked women, and befuddled with champagne.
Возникали, как из воздуха, миллионные состояния.
Из хрусталя и цемента строились банки, мюзик-холлы, скетинги, великолепные кабаки, где люди оглушались музыкой, отражением зеркал, полуобнаженными женщинами, светом, шампанским.
Из хрусталя и цемента строились банки, мюзик-холлы, скетинги, великолепные кабаки, где люди оглушались музыкой, отражением зеркал, полуобнаженными женщинами, светом, шампанским.
Gambling clubs, houses of assignation, theatres, cinemas, and entertainment parks were hastily opened.
Спешно открывались игорные клубы, дома свиданий, театры, кинематографы, лунные парки.
Для просмотра параллельного текста полностью залогиньтесь или зарегистрируйтесь