Я сотворил тебя. Уолтер Миллер - параллельный перевод
Изучайте английский язык с помощью параллельного текста книги "Я сотворил тебя".
Метод интервальных повторений для пополнения словарного запаса английских слов. Встроенный словарь.
Аналог метода Ильи Франка по изучению английского языка.
Всего 827 книг и 2706 познавательных видеороликов в бесплатном доступе.
страница 2 из 3 ←предыдущая следующая→ ...
It could guard the entrance to the cave with its small spitters, and there was no escape for the lingering trace of enemy.
Спиттеры малого калибра держали вход в пещеру под прицелом - спасения для противника не было.
It bore the mutterings of the hated thing even as it bore the pain of its wounds, patiently, waiting for a time of respite.
Он переносил бормотание ненавистного врага так же, как боль - покорно, ожидая передышки.
For many sunrises there had been pain, and still the wounds were unrepaired.
Боль возникла уже много восходов Солнца назад, но раны никак не заживали.
The wounds dulled some of its senses and crippled some of its activators.
Травмы притупили некоторые из его чувств и вывели из строя часть активаторов.
It could no longer follow the flickering beam of energy that would lead it safely into the unworld and across it to the place of creation.
Теперь он уже был не в состоянии обнаружить тот тоненький энергетический луч, который безопасно провел бы его через Антимир к Месту Творения.
It could no longer blink out the pulses that reflected the difference between healer and foe.
И больше не чувствовал разницу в импульсах Врагов и Врачевателей.
Now there was only foe.
Теперь все стали его Врагами.
“Colonel Aubrey, this is Sawyer.
- Полковник Обри, говорит Сойер.
Answer me!
Отвечайте!
Pm trapped in a supply cache!
Я попал в ловушку на складе боеприпасов!
I think the others are dead.
It blasted us as soon as we came near.
It blasted us as soon as we came near.
Остальные, вероятно, погибли.
Aubrey from Sawyer, Aubrey from Sawyer.
Обри, говорит Сойер.
Обри, говорит Сойер.
Обри, говорит Сойер.
Listen!
Слушайте!
I’ve got only one cylinder of oxygen left, you hear?
У меня остался только один кислородный баллон, слышите!
Colonel, answer me!”
Полковник, отвечайте!
Vibrations in the rock, nothing more—only a minor irritant to disturb the blessed stasis of the world it guarded.
Колебания в скальном грунте...
Только они, эти слабые, вызывавшие раздражение колебания и нарушали благословенное спокойствие охраняемого им Мира.
Только они, эти слабые, вызывавшие раздражение колебания и нарушали благословенное спокойствие охраняемого им Мира.
The enemy was destroyed, except for the lingering trace in the cave.
Противник уничтожен за исключением жалкого урода там, в пещере.
The lingering trace was neutralized however, and did not move.
Впрочем, и этот обезврежен и не выходит оттуда.
Because of its wounds, it nursed a brooding anger.
Раны будили в нем тупую злобу.
It could not stop the damage signals that kept firing from its wounded members, but neither could it accomplish the actions that the agonizing signals urged it to accomplish.
Он не мог подавить тревожные сигналы, посылаемые в мозг поврежденными членами, не мог и совершить того, чего настойчиво требовал разбуженный болевыми сигналами мозг.
It sat and suffered and hated on the crag.
Страдая и ненавидя, недвижимо высился он на утесе.
It hated the night, for by night there was no food.
Он ненавидел ночь, потому что ночью не было пищи.
Each day it devoured sun, strengthened itself for the long, long watch of darkness, but when dawn came, it was feeble again, and hunger was a fierce passion within.
Каждыми день он поглощал солнечный свет, накапливая силы для долгой, долгой вахты в темноте, но когда наступал конец дня, с ним приходила и слабость, а голод начинал свирепо грызть его внутренности.
It was well, therefore, that there was peace in the night, that it might conserve itself and shield its bowels from the cold.
Хорошо еще, что ночь выдалась спокойной и он может использовать часть энергии на защиту себя от холода.
If the cold penetrated the insulating layers, thermal receptors would begin firing warning signals, and agony would increase.
Ведь если холод проникнет сквозь защитный слой, органы чувств начнут подавать сигналы тревоги, и боль станет еще сильней.
There was much agony.
Боль была всюду.
And, except in time of battle, there was no pleasure except in devouring sun.
И если исключить азарт сражения, то ничто, кроме поглощения солнечной энергии, не приносило ему удовлетворения.
Для просмотра параллельного текста полностью залогиньтесь или зарегистрируйтесь