Воскресение. Лев Николаевич Толстой - параллельный перевод
Изучение английского языка с помощью параллельного текста книги "Воскресение".
Метод интервальных повторений для пополнения словарного запаса английских слов. Встроенный словарь.
Всего 828 книг и 2768 познавательных видеороликов в бесплатном доступе.
страница 3 из 3 ←предыдущая следующая→ ...
The jailer was about to lock the door when a wrinkled and severe-looking old woman put out her grey head and began speaking to Maslova.
Надзиратель хотел уже запереть дверь, когда оттуда высунулось бледное, строгое, морщинистое лицо простоволосой седой старухи.
Старуха начала что-то говорить Масловой.
Старуха начала что-то говорить Масловой.
But the jailer closed the door, pushing the old woman's head with it.
Но надзиратель надавил дверь на голову старухи, и голова исчезла.
A woman's laughter was heard from the cell, and Maslova smiled, turning to the little grated opening in the cell door.
В камере захохотал женский голос.
Маслова тоже улыбнулась и повернулась к зарешетенному маленькому оконцу в двери.
Маслова тоже улыбнулась и повернулась к зарешетенному маленькому оконцу в двери.
The old woman pressed her face to the grating from the other side, and said, in a hoarse voice:
Старуха с той стороны прильнула к оконцу и хриплым голосом проговорила:
"Now mind, and when they begin questioning you, just repeat over the same thing, and stick to it; tell nothing that is not wanted."
– Пуще всего – лишнего не высказывай, стой на одном, и шабаш.
"Well, it could not be worse than it is now, anyhow; I only wish it was settled one way or another."
– Да уж одно бы что, хуже не будет, – сказала Маслова, тряхнув головой.
"Of course, it will be settled one way or another," said the jailer, with a superior's self-assured witticism.
"Now, then, get along!
Take your places!"
"Now, then, get along!
Take your places!"
– Известно, одно, а не два, – сказал старший надзиратель с начальственной уверенностью в собственном остроумии. – За мной, марш!
The old woman's eyes vanished from the grating, and Maslova stepped out into the middle of the corridor.
The warder in front, they descended the stone stairs, past the still fouler, noisy cells of the men's ward, where they were followed by eyes looking out of every one of the gratings in the doors, and entered the office, where two soldiers were waiting to escort her.
The warder in front, they descended the stone stairs, past the still fouler, noisy cells of the men's ward, where they were followed by eyes looking out of every one of the gratings in the doors, and entered the office, where two soldiers were waiting to escort her.
Видневшийся в оконце глаз старухи исчез, а Маслова вышла на середину коридора и быстрыми мелкими шагами пошла вслед за старшим надзирателем.
Они спустились вниз по каменной лестнице, прошли мимо еще более, чем женские, вонючих и шумных камер мужчин, из которых их везде провожали глаза в форточках дверей, и вошли в контору, где уже стояли два конвойных солдата с ружьями.
Они спустились вниз по каменной лестнице, прошли мимо еще более, чем женские, вонючих и шумных камер мужчин, из которых их везде провожали глаза в форточках дверей, и вошли в контору, где уже стояли два конвойных солдата с ружьями.
A clerk who was sitting there gave one of the soldiers a paper reeking of tobacco, and pointing to the prisoner, remarked,
Сидевший там писарь дал одному из солдат пропитанную табачным дымом бумагу и, указав на арестантку, сказал:
"Take her."
– Прими.
The soldier, a peasant from Nijni Novgorod, with a red, pock-marked face, put the paper into the sleeve of his coat, winked to his companion, a broad-shouldered Tchouvash, and then the prisoner and the soldiers went to the front entrance, out of the prison yard, and through the town up the middle of the roughly-paved street.
Солдат – нижегородский мужик с красным, изрытым оспою лицом – положил бумагу за обшлаг рукава шинели и, улыбаясь, подмигнул товарищу, широкоскулому чувашину, на арестантку.
Солдаты с арестанткой спустились с лестницы и пошли к главному выходу.
В двери главного выхода отворилась калитка, и, переступив через порог калитки на двор, солдаты с арестанткой вышли из ограды и пошли городом посередине мощеных улиц.
Солдаты с арестанткой спустились с лестницы и пошли к главному выходу.
В двери главного выхода отворилась калитка, и, переступив через порог калитки на двор, солдаты с арестанткой вышли из ограды и пошли городом посередине мощеных улиц.
Isvostchiks [cabmen], tradespeople, cooks, workmen, and government clerks, stopped and looked curiously at the prisoner; some shook their heads and thought,
Извозчики, лавочники, кухарки, рабочие, чиновники останавливались и с любопытством оглядывали арестантку; иные покачивали головами и думали:
"This is what evil conduct, conduct unlike ours, leads to."
«Вот до чего доводит дурное, не такое, как наше, поведение».
Для просмотра параллельного текста полностью залогиньтесь или зарегистрируйтесь
←предыдущая следующая→ ...
основано на 1 оценках:
5 из 5
1