Приоткрытая завеса. Джордж Элиот - параллельный перевод
Изучение английского языка с помощью параллельного текста книги "Приоткрытая завеса".
Метод интервальных повторений для пополнения словарного запаса английских слов. Встроенный словарь.
Всего 828 книг и 2773 познавательных видеоролика в бесплатном доступе.
Последние добавленные на изучение слова (изучено 3 для этой книги)
Последние добавленные на изучение слова (изучено 3 для этой книги)
страница 1 из 3 ←предыдущая следующая→ ...
George Eliot
Джордж Элиот
THE LIFTED VEIL
Приоткрытая завеса (Пер.
М.
Куренной)
М.
Куренной)
CHAPTER I
1
The time of my end approaches.
Конец мой близок.
I have lately been subject to attacks of angina pectoris; and in the ordinary course of things, my physician tells me, I may fairly hope that my life will not be protracted many months.
В последнее время я подвержен приступам грудной жабы и — по словам моего врача — при обычном течении болезни вправе надеяться на скорое избавление от мучений.
Unless, then, I am cursed with an exceptional physical constitution, as I am cursed with an exceptional mental character, I shall not much longer groan under the wearisome burthen of this earthly existence.
Если только, к моему несчастью, природа не наделила меня исключительной физической конституцией — как наделила исключительным складом психики, — мне недолго осталось стонать под тяжким бременем земного существования.
If it were to be otherwise—if I were to live on to the age most men desire and provide for—I should for once have known whether the miseries of delusive expectation can outweigh the miseries of true provision.
Если же все сложится иначе и мне суждено будет дожить до возраста, которого стремится достигнуть и достигает большинство людей, я хотя бы раз получу возможность сравнить муки тщетного ожидания с муками истинного предвидения.
For I foresee when I shall die, and everything that will happen in my last moments.
Ибо я предвижу день своей кончины и все обстоятельства последних минут жизни.
Just a month from this day, on September 20, 1850, I shall be sitting in this chair, in this study, at ten o’clock at night, longing to die, weary of incessant insight and foresight, without delusions and without hope.
Ровно через месяц, двадцатого октября тысяча восемьсот пятидесятого года, в девять часов вечера я буду сидеть в этом самом кресле в своем кабинете, мечтая о смерти, — бесконечно уставший от своего дара предвидения и проникновения в сущность вещей, лишенный всех надежд и иллюзий.
Just as I am watching a tongue of blue flame rising in the fire, and my lamp is burning low, the horrible contraction will begin at my chest.
Я буду смотреть на пляшущий язычок голубого пламени в слабо горящей лампе и вдруг почувствую страшное давление в груди.
I shall only have time to reach the bell, and pull it violently, before the sense of suffocation will come.
Перед приступом удушья я едва успею дотянуться до звонка и сильно дернуть за шнур.
No one will answer my bell.
Никто не откликнется на звонок.
I know why.
Я знаю почему.
My two servants are lovers, and will have quarrelled.
Находящиеся у меня в услужении мужчина и женщина состоят в любовной связи и в тот день будут ссориться.
My housekeeper will have rushed out of the house in a fury, two hours before, hoping that Perry will believe she has gone to drown herself.
Моя домоправительница двумя часами раньше в ярости вылетит из дому в надежде заставить Перри поверить, будто она побежала топиться.
Perry is alarmed at last, and is gone out after her.
Перри в конце концов встревожится и последует за ней.
The little scullery-maid is asleep on a bench: she never answers the bell; it does not wake her.
Молоденькая судомойка спит на скамье: во сне она не слышит звонка и не просыпается.
The sense of suffocation increases: my lamp goes out with a horrible stench: I make a great effort, and snatch at the bell again.
Удушье становится все сильней; лампа гаснет, распространяя вокруг невыносимый смрад.
Я делаю отчаянное усилие и еще раз дергаю за шнур колокольчика.
Я делаю отчаянное усилие и еще раз дергаю за шнур колокольчика.
I long for life, and there is no help.
Я страстно хочу жить, но никто не идет мне на помощь.
I thirsted for the unknown: the thirst is gone.
Я жаждал неведомого, но жажда прошла.
O God, let me stay with the known, and be weary of it: I am content.
О Боже, позволь мне жить с моим знанием и изнывать под сим бременем: я всем доволен.
Для просмотра параллельного текста полностью залогиньтесь или зарегистрируйтесь
←предыдущая следующая→ ...
основано на 1 оценках:
4 из 5
1