Сага о Форсайтах.В петле. Джон Голсуорси - параллельный перевод
Изучайте английский язык с помощью параллельного текста книги "Сага о Форсайтах.В петле".
Метод интервальных повторений для пополнения словарного запаса английских слов. Встроенный словарь.
Аналог метода Ильи Франка по изучению английского языка.
Всего 827 книг и 2706 познавательных видеороликов в бесплатном доступе.
страница 3 из 3 ←предыдущая следующая→ ...
Euphemia, of course, spoke like a child, and had
no experience; for though well over thirty by now, her name was still Forsyte.
Конечно, Юфимия говорила как ребёнок, у неё не было никакого опыта, ибо, хотя ей перевалило далеко за тридцать, она всё ещё носила фамилию Форсайт.
But, making all allowances, her remark did
undoubtedly show expansion of the principle of liberty, decentralisation and shift in the central point of possession from
others to oneself.
Но, даже принимая все это во внимание, её замечание несомненно свидетельствовало о расширении понятия свободы, о децентрализации и о стремлении применить основной принцип собственности прежде всего к самим себе.
When Nicholas heard his daughter’s remark from Aunt Hester he had rapped out:
Когда Николас услышал от тёти Эстер о замечании своей дочери, он пришёл в негодование.
“Wives and daughters!
«Ах, эти жены и дочери!
There’s no end to their liberty in these days.
I knew that
‘Jackson’ case would lead to things — lugging in Habeas Corpus like that!”
I knew that
‘Jackson’ case would lead to things — lugging in Habeas Corpus like that!”
Нет пределов их теперешней свободе!»
He had, of course, never really forgiven the Married Woman’s Property Act, which would so have interfered with
him if he had not mercifully married before it was passed.
Он, конечно, до сих пор не мог вполне примириться с законом о собственности замужних женщин, который ему доставил бы много неприятностей, не женись он, к счастью, до того, как этот закон вошёл в силу.
But, in truth, there was no denying the revolt among the younger
Forsytes against being owned by others; that, as it were, Colonial disposition to own oneself, which is the paradoxical
forerunner of Imperialism, was making progress all the time.
Но поистине трудно было не замечать возмущения молодых Форсайтов тем, что ими кто-то распоряжается, и, подобно стремлению колоний к самоуправлению, этому парадоксальному предвестию империализма, возмущение это неуклонно прогрессировало.
They were all now married, except George, confirmed to the Turf
and the Iseeum Club; Francie, pursuing her musical career in a studio off the King’s Road, Chelsea, and still taking
‘lovers’ to dances; Euphemia, living at home and complaining of Nicholas; and those two Dromios, Giles and Jesse Hayman.
Все они теперь обзавелись семьями, за исключением Джорджа, неизменного приверженца ипподрома и
«Айсиум-Клуба», Фрэнси, преуспевавшей на музыкальном поприще в студии на Кингс-Род в Челси и по-прежнему появлявшейся на балах со своими поклонниками, Юфимии, живущей с родными и вечно жалующейся на Николаев, и «двух Дромио» — Джайлса и Джесса Хэйменов.
«Айсиум-Клуба», Фрэнси, преуспевавшей на музыкальном поприще в студии на Кингс-Род в Челси и по-прежнему появлявшейся на балах со своими поклонниками, Юфимии, живущей с родными и вечно жалующейся на Николаев, и «двух Дромио» — Джайлса и Джесса Хэйменов.
Of
the third generation there were not very many — young Jolyon had three, Winifred Dartie four, young Nicholas six already,
young Roger had one, Marian Tweetyman one; St. John Hayman two.
Третье поколение было не так уж многочисленно: у молодого Джолиона было трое, у Уинифрид Дарти четверо, у молодого Николаев как-никак шестеро, у молодого Роджера один, у Мэрией Туитимен один, у Сент-Джона Хэймена двое.
But the rest of the sixteen married — Soames, Rachel and
Cicely of James’ family; Eustace and Thomas of Roger’s; Ernest, Archibald and Florence of Nicholas’; Augustus and Annabel
Spender of the Hayman’s — were going down the years unreproduced.
Но остальные из шестнадцати сочетавшихся браком: Сомс, Рэчел, Сисили — дети Джемса; Юстас и Томас — Роджера; Эрнест, Арчибальд, Флоренс — дети Николаев; Огастос и Эннабел Спендер — дети Хэйменов — жили из года в год, не воспроизводя рода.
Thus, of the ten old Forsytes twenty-one young Forsytes had been born; but of the twenty-one young Forsytes there were as
yet only seventeen descendants; and it already seemed unlikely that there would be more than a further unconsidered trifle
or so.
От десяти старых Форсайтов произошёл двадцать один молодой Форсайт, но у двадцати одного молодого Форсайта было пока только семнадцать потомков, и сколько-нибудь значительное увеличение этого числа уже казалось маловероятным.
Для просмотра параллельного текста полностью залогиньтесь или зарегистрируйтесь
←предыдущая следующая→ ...
основано на 1 оценках:
5 из 5
1