5#

Бесы. - параллельный перевод

Изучайте английский язык с помощью параллельного текста книги "Бесы". Метод интервальных повторений для пополнения словарного запаса английских слов. Встроенный словарь. Аналог метода Ильи Франка по изучению английского языка. Всего 827 книг и 2706 познавательных видеороликов в бесплатном доступе.

страница 3 из 3  ←предыдущая следующая→ ...

And would you believe it?
И что же?
It turned out afterwards that there had been no "vortex" and even no "circumstances," at least in that connection.
Не только «вихря», но даже и «обстоятельств» совсем потом не оказалось, по крайней мере в этом случае.
I only learned the other day to my intense amazement, though on the most unimpeachable authority, that Stepan Trofimovitch had lived among us in our province not as an "exile" as we were accustomed to believe, and had never even been under police supervision at all.
Я только теперь, на днях, узнал, к величайшему моему удивлению, но зато уже в совершенной достоверности, что Степан Трофимович проживал между нами, в нашей губернии, не только не в ссылке, как принято было у нас думать, но даже и под присмотром никогда не находился.
Such is the force of imagination!
Какова же после этого сила собственного воображения!
All his life he sincerely believed that in certain spheres he was a constant cause of apprehension, that every step he took was watched and noted, and that each one of the three governors who succeeded one another during twenty years in our province came with special and uneasy ideas concerning him, which had, by higher powers, been impressed upon each before everything else, on receiving the appointment.
Он искренно сам верил всю свою жизнь, что в некоторых сферах его постоянно опасаются, что шаги его беспрерывно известны и сочтены и что каждый из трех сменившихся у нас в последние двадцать лет губернаторов, въезжая править губернией, уже привозил с собою некоторую особую и хлопотливую о нем мысль, внушенную ему свыше и прежде всего, при сдаче губернии.
Had anyone assured the honest man on the most irrefutable grounds that he had nothing to be afraid of, he would certainly have been offended.
Уверь кто-нибудь тогда честнейшего Степана Трофимовича неопровержимыми доказательствами, что ему вовсе нечего опасаться, и он бы непременно обиделся.
Yet Stepan Trofimovitch was a most intelligent and gifted man, even, so to say, a man of science, though indeed, in science... well, in fact he had not done such great things in science.
I believe indeed he had done nothing at all.
А между тем это был ведь человек умнейший и даровитейший, человек, так сказать, даже науки, хотя, впрочем, в науке… ну, одним словом, в науке он сделал не так много и, кажется, совсем ничего.
But that's very often the case, of course, with men of science among us in Russia.
Но ведь с людьми науки у нас на Руси это сплошь да рядом случается.
He came back from abroad and was brilliant in the capacity of lecturer at the university, towards the end of the forties.
Он воротился из-за границы и блеснул в виде лектора на кафедре университета уже в самом конце сороковых годов.
He only had time to deliver a few lectures, I believe they were about the Arabs; he maintained, too, a brilliant thesis on the political and Hanseatic importance of the German town Hanau, of which there was promise in the epoch between 1413 and 1428, and on the special and obscure reasons why that promise was never fulfilled.
Успел же прочесть всего только несколько лекций, и, кажется, об аравитянах; успел тоже защитить блестящую диссертацию о возникавшем было гражданском и ганзеатическом значении немецкого городка Ганау, в эпоху между 1413 и 1428 годами, а вместе с тем и о тех особенных и неясных причинах, почему значение это вовсе не состоялось.
This dissertation was a cruel and skilful thrust at the Slavophils of the day, and at once made him numerous and irreconcilable enemies among them.
Диссертация эта ловко и больно уколола тогдашних славянофилов и разом доставила ему между ними многочисленных и разъяренных врагов.
Later on—after he had lost his post as lecturer, however—he published (by way of revenge, so to say, and to show them what a man they had lost) in a progressive monthly review, which translated Dickens and advocated the views of George Sand, the beginning of a very profound investigation into the causes, I believe, of the extraordinary moral nobility of certain knights at a certain epoch or something of that nature.
Потом — впрочем, уже после потери кафедры — он успел напечатать (так сказать, в виде отместки и чтоб указать, кого они потеряли) в ежемесячном и прогрессивном журнале, переводившем из Диккенса и проповедовавшем Жорж Занда, начало одного глубочайшего исследования — кажется, о причинах необычайного нравственного благородства каких-то рыцарей в какую-то эпоху или что-то в этом роде.

Для просмотра параллельного текста полностью залогиньтесь или зарегистрируйтесь

←предыдущая следующая→ ...

основано на 1 оценках: 1 из 5 1

Еще книги автора