Взгляни на дом свой, ангел. Томас Вульф - параллельный перевод
Изучение английского языка с помощью параллельного текста книги "Взгляни на дом свой, ангел".
Метод интервальных повторений для пополнения словарного запаса английских слов. Встроенный словарь.
Всего 828 книг и 2765 познавательных видеороликов в бесплатном доступе.
Последние добавленные на изучение слова (изучено 234 для этой книги)
Последние добавленные на изучение слова (изучено 234 для этой книги)
страница 1 из 3 ←предыдущая следующая→ ...
Thomas Wolfe
Томас ВУЛФ
Look Homeward, Angel
A Story of the Buried Life
A Story of the Buried Life
ВЗГЛЯНИ НА ДОМ СВОЙ, АНГЕЛ
Part One
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
. . . a stone, a leaf, an unfound door; of a stone, a leaf, a door.
…камень, лист, ненайденная дверь; о камне, о листе, о двери.
And of all the forgotten faces.
И о всех забытых лицах.
Naked and alone we came into exile.
Нагие и одинокие приходим мы в изгнание.
In her dark womb we did not know our mother’s face; from the prison of her flesh have we come into the unspeakable and incommunicable prison of this earth.
В тёмной утробе нашей матери мы не знаем её лица; из тюрьмы её плоти выходим мы в невыразимую глухую тюрьму мира.
Which of us has known his brother?
Кто из нас знал своего брата?
Which of us has looked into his father’s heart?
Кто из нас заглядывал в сердце своего отца?
Which of us has not remained forever prison-pent?
Кто из нас не заперт навеки в тюрьме?
Which of us is not forever a stranger and alone?
Кто из нас не остаётся навеки чужим и одиноким?
O waste of loss, in the hot mazes, lost, among bright stars on this most weary unbright cinder, lost!
О тщета утраты в пылающих лабиринтах, затерянный среди горящих звёзд на этом истомленном негорящем угольке, затерянный!
Remembering speechlessly we seek the great forgotten language, the lost lane-end into heaven, a stone, a leaf, an unfound door.
Немо вспоминая, мы ищем великий забытый язык, утраченную тропу на небеса, камень, лист, ненайденную дверь.
Where?
Где?
When?
Когда?
O lost, and by the wind grieved, ghost, come back again.
О утраченный и ветром оплаканный призрак, вернись, вернись!
1
1
A destiny that leads the English to the Dutch is strange enough; but one that leads from Epsom into Pennsylvania, and thence into the hills that shut in Altamont over the proud coral cry of the cock, and the soft stone smile of an angel, is touched by that dark miracle of chance which makes new magic in a dusty world.
Судьба, которая ведёт англичанина к немцам, уже необычна, но судьба, которая ведёт из Эпсома в Пенсильванию, а оттуда в горы, укрывающие Алтамонт, ведёт через гордый коралловый крик петуха и кроткую каменную улыбку ангела — эта судьба овеяна тёмным чудом случайности, творящей новое волшебство в пыльном мире.
Each of us is all the sums he has not counted: subtract us into nakedness and night again, and you shall see begin in Crete four thousand years ago the love that ended yesterday in Texas.
Каждый из нас — итог бесчисленных сложений, которых он не считал: доведите нас вычитанием до наготы и ночи, и вы увидите, как четыре тысячи лет назад на Крите началась любовь, которая кончилась вчера в Техасе.
The seed of our destruction will blossom in the desert, the alexin of our cure grows by a mountain rock, and our lives are haunted by a Georgia slattern, because a London cut-purse went unhung.
Семя нашей гибели даст цветы в пустыне, алексин нашего исцеления растёт у горной вершины, и над нашими жизнями тяготеет грязнуха из Джорджии, потому что лондонский карманник избежал виселицы.
Each moment is the fruit of forty thousand years.
Каждое мгновение — это плод сорока тысячелетий.
The minute-winning days, like flies, buzz home to death, and every moment is a window on all time.
Мимолётные дни, жужжа, как мухи, устремляются в небытие, и каждый миг — окно, распахнутое во все времена.
This is a moment:
Вот — один такой миг.
An Englishman named Gilbert Gaunt, which he later changed to Gant (a concession probably to Yankee phonetics), having come to Baltimore from Bristol in 1837 on a sailing vessel, soon let the profits of a public house which he had purchased roll down his improvident gullet.
Англичанин по имени Гилберт Гонт, или Гант, как он стал называться впоследствии (возможно, это была уступка произношению янки), приплыв в 1837 году на парусном судне в Балтимор из Бристоля, вскоре опрокинул все прибыли купленного им там трактира в свою беззаботную глотку.
Для просмотра параллельного текста полностью залогиньтесь или зарегистрируйтесь
←предыдущая следующая→ ...