Время-не-ждет. Джек Лондон - параллельный перевод
Изучайте английский язык с помощью параллельного текста книги "Время-не-ждет".
Метод интервальных повторений для пополнения словарного запаса английских слов. Встроенный словарь.
Аналог метода Ильи Франка по изучению английского языка.
Всего 816 книг и 2646 познавательных видеороликов в бесплатном доступе.
страница 9 из 322 ←предыдущая следующая→ ...
He was a slave to himself, which was natural in one with a healthy ego, but he rebelled in ways either murderous or panicky at being a slave to anybody else.
Харниш всегда подчинялся самому себе, и это было естественно для человека со столь здоровыми инстинктами; но при малейшей опасности оказаться в подчинении у кого-нибудь другого он либо давал сокрушительный отпор, либо обращался в бегство.
Love's sweet servitude was a thing of which he had no comprehension.
Сладостные цепи, налагаемые любовью, не прельщали его.
Men he had seen in love impressed him as lunatics, and lunacy was a thing he had never considered worth analyzing.
Ему случалось видеть влюбленных мужчин, — он считал их помешанными, а душевные болезни нисколько не интересовали его.
But comradeship with men was different from love with women.
Но мужская дружба — это совсем не то, что любовь между мужчиной и женщиной.
There was no servitude in comradeship.
В дружбе с товарищем нет рабского подчинения.
It was a business proposition, a square deal between men who did not pursue each other, but who shared the risks of trail and river and mountain in the pursuit of life and treasure.
Это деловой уговор, честная сделка между людьми, которые не пытаются взять верх друг над другом, но плечо к плечу преодолевают и снежную тропу, и реки, и горы, рискуя жизнью в погоне за богатством.
Men and women pursued each other, and one must needs bend the other to his will or hers.
А мужчина и женщина гоняются друг за другом, и либо он, либо она непременно возьмет верх.
Comradeship was different.
Иное дело — дружба между двумя товарищами: тут нет места рабству.
There was no slavery about it; and though he, a strong man beyond strength's seeming, gave far more than he received, he gave not something due but in royal largess, his gifts of toil or heroic effort falling generously from his hands.
И хотя Харниш, обладавший богатырской силой, всегда давал больше, чем получал взамен, он давал не по принуждению, а добровольно, с царской щедростью расточая и труды свои и сверхчеловеческие усилия.
To pack for days over the gale-swept passes or across the mosquito-ridden marshes, and to pack double the weight his comrade packed, did not involve unfairness or compulsion.
Вместе идти день за днем по горным ущельям, борясь со встречным ветром, или пробираться по тундре, отбиваясь от налетающих тучами комаров, нести поклажу вдвое тяжелей, чем поклажа товарища, — в этом нет ни неравенства, ни подчинения.
Each did his best.
Каждый отдает все свои силы.
That was the business essence of it.
Это — главное условие честной сделки между товарищами.
Some men were stronger than others—true; but so long as each man did his best it was fair exchange, the business spirit was observed, and the square deal obtained.
Конечно, бывает, что у одного больше сил, а у другого меньше; но если и тот и другой делают все, что могут, — значит, уговор не нарушен, главное условие соблюдено, справедливое соглашение действует к взаимной выгоде.
But with women—no.
А с женщинами не то!
Women gave little and wanted all.
Женщины поступаются малым, а требуют всего.
Women had apron-strings and were prone to tie them about any man who looked twice in their direction.
Только глянь на них лишний раз, и опутают тебя, привяжут к своей юбке.
There was the Virgin, yawning her head off when he came in and mightily pleased that he asked her to dance.
Вот Мадонна: зевала во весь рот, когда он пришел, а как только позвал танцевать — вся загорелась.
One dance was all very well, but because he danced twice and thrice with her and several times more, she squeezed his arm when they asked him to sit in at poker.
It was the obnoxious apron-string, the first of the many compulsions she would exert upon him if he gave in.
It was the obnoxious apron-string, the first of the many compulsions she would exert upon him if he gave in.
Почему не потанцевать с ней; но он не один раз, а много раз приглашал ее, — и вот уж она сжимает его локоть, когда ему предлагают сыграть в покер, она уже предъявляет права на него; и если он уступит, конца этому не будет.
основано на 3 оценках:
5 из 5
1