Первая любовь. Тургенев Иван Сергеевич - параллельный перевод
Изучайте английский язык с помощью параллельного текста книги "Первая любовь".
Метод интервальных повторений для пополнения словарного запаса английских слов. Встроенный словарь.
Аналог метода Ильи Франка по изучению английского языка.
Всего 816 книг и 2646 познавательных видеороликов в бесплатном доступе.
страница 67 из 68 ←предыдущая следующая→ ...
I mused on this; I fancied those dear features, those eyes, those curls—in the narrow box, in the damp underground darkness—lying here, not far from me—while I was still alive, and, maybe, a few paces from my father….
Я это думал, я воображал себе эти дорогие черты, эти глаза, эти кудри -- в тесном ящике, в сырой, подземной тьме -- тут же, недалеко от меня, пока еще живого, и, может быть, в нескольких шагах от моего отца...
I thought all this; I strained my imagination, and yet all the while the lines:
Я все это думал, я напрягал свое воображение, а между тем:
'From lips indifferent of her death I heard,
Indifferently I listened to it, too,'
were echoing in my heart.
Indifferently I listened to it, too,'
were echoing in my heart.
Из равнодушных уст я слышал смерти весть, И равнодушно ей внимал я, -- звучало у меня в душе.
O youth, youth! little dost thou care for anything; thou art master, as it were, of all the treasures of the universe—even sorrow gives thee pleasure, even grief thou canst turn to thy profit; thou art self-confident and insolent; thou sayest,
'I alone am living—look you!'—but thy days fly by all the while, and vanish without trace or reckoning; and everything in thee vanishes, like wax in the sun, like snow….
'I alone am living—look you!'—but thy days fly by all the while, and vanish without trace or reckoning; and everything in thee vanishes, like wax in the sun, like snow….
О молодость! молодость! тебе нет ни до чего дела, ты как будто бы обладаешь всеми сокровищами вселенной, даже грусть тебя тешит, даже печаль тебе к лицу, ты самоуверенна и дерзка, ты говоришь: я одна живу -- смотрите! а у самой дни бегут и исчезают без следа и без счета, и все в тебе исчезает, как воск на солнце, как снег...
And, perhaps, the whole secret of thy charm lies, not in being able to do anything, but in being able to think thou wilt do anything; lies just in thy throwing to the winds, forces which thou couldst not make other use of; in each of us gravely regarding himself as a prodigal, gravely supposing that he is justified in saying,
И, может быть, вся тайна твоей прелести состоит не в возможности все сделать, а в возможности думать, что ты все сделаешь, -- состоит именно в том, что ты пускаешь по ветру силы, которые ни на что другое употребить бы не умела, -- в том, что каждый из нас не шутя считает себя расточителем, не шутя полагает, что он вправе сказать:
'Oh, what might I not have done if I had not wasted my time!'
"О, что бы я сделал, если б я не потерял времени даром!"
I, now … what did I hope for, what did I expect, what rich future did I foresee, when the phantom of my first love, rising up for an instant, barely called forth one sigh, one mournful sentiment?
Вот и я... на что я надеялся, чего я ожидал, какую богатую будущность предвидел, когда едва проводил одним вздохом, одним унылым ощущением на миг возникший призрак моей первой любви?
And what has come to pass of all I hoped for?
А что сбылось из всего того, на что я надеялся?
And now, when the shades of evening begin to steal over my life, what have I left fresher, more precious, than the memories of the storm—so soon over—of early morning, of spring?
И теперь, когда уже на жизнь мою начинают набегать вечерние тени, что у меня осталось более свежего, более дорогого, чем воспоминания о той быстро пролетевшей, утренней, весенней грозе?
But I do myself injustice.
Но я напрасно клевещу на себя.
Even then, in those light-hearted young days, I was not deaf to the voice of sorrow, when it called upon me, to the solemn strains floating to me from beyond the tomb.
И тогда, в то легкомысленное молодое время, я не остался глух на печальный голос, воззвавший ко мне, на торжественный звук, долетевший до меня из-за могилы.
I remember, a few days after I heard of Zinaïda's death, I was present, through a peculiar, irresistible impulse, at the death of a poor old woman who lived in the same house as we.
Помнится, несколько дней спустя после того дня, когда я узнал о смерти Зинаиды, я сам, по собственному неотразимому влечению, присутствовал при смерти одной бедной старушки, жившей в одном с нами доме.