3#

Послы. - параллельный перевод

Изучение английского языка с помощью параллельного текста книги "Послы". Метод интервальных повторений для пополнения словарного запаса английских слов. Встроенный словарь. Всего 828 книг и 2765 познавательных видеороликов в бесплатном доступе.

Последние добавленные на изучение слова (изучено 24 для этой книги)

страница 1 из 3  ←предыдущая следующая→ ...

Henry James
Генри Джеймс
The Ambassadors
Послы
Book First
Часть 1
I
I
Strether's first question, when he reached the hotel, was about his friend; yet on his learning that Waymarsh was apparently not to arrive till evening he was not wholly disconcerted.
Первый вопрос, который, прибыв в гостиницу, задал Стрезер, был: тут ли его друг; но услышав, что раньше вечера Уэймарш, видимо, не появится, он не слишком огорчился.
A telegram from him bespeaking a room "only if not noisy," reply paid, was produced for the enquirer at the office, so that the understanding they should meet at Chester rather than at Liverpool remained to that extent sound.
Стрезеру показали телеграмму с оплаченным ответом, там оговаривалось как непременное условие, что номер «не должен быть шумным», а, значит, их уговор о встрече в Честере, а не в Ливерпуле, оставался в силе.
The same secret principle, however, that had prompted Strether not absolutely to desire Waymarsh's presence at the dock, that had led him thus to postpone for a few hours his enjoyment of it, now operated to make him feel he could still wait without disappointment.
Необъяснимое убеждение, подчиняясь которому Стрезер не выразил твердого желания увидеть друга на причале и отложил радость свидания с ним на несколько часов, теперь проявилось в том, что необходимость ждать его не вызвала и тени досады.
They would dine together at the worst, and, with all respect to dear old Waymarsh—if not even, for that matter, to himself—there was little fear that in the sequel they shouldn't see enough of each other.
В худшем случае они вместе пообедают, и при всем уважении к старине Уэймаршу — да, кстати сказать, и к себе самому — не приходилось опасаться, что им недостанет времени друг для друга.
The principle I have just mentioned as operating had been, with the most newly disembarked of the two men, wholly instinctive—the fruit of a sharp sense that, delightful as it would be to find himself looking, after so much separation, into his comrade's face, his business would be a trifle bungled should he simply arrange for this countenance to present itself to the nearing steamer as the first "note," of Europe.
Убеждение, о котором я упомянул, родилось у Стрезера, как только он ступил на берег, и было чисто инстинктивным — плодом глубоко затаенного ощущения, что, как ни радостно после стольких лет разлуки увидеть лицо друга с борта швартующегося парохода, лицо это, договорись они о встрече еще в порту, стало бы для Стрезера первым «знаком» Европы, и в итоге пострадало бы дело, ради которого он сюда прибыл.
Mixed with everything was the apprehension, already, on Strether's part, that it would, at best, throughout, prove the note of Europe in quite a sufficient degree.
Помимо прочего, Стрезером владело опасение, как бы в конце концов только к этому «знаку» не свелось его впечатление от Европы.
That note had been meanwhile—since the previous afternoon, thanks to this happier device—such a consciousness of personal freedom as he hadn't known for years; such a deep taste of change and of having above all for the moment nobody and nothing to consider, as promised already, if headlong hope were not too foolish, to colour his adventure with cool success.
А покамест со вчерашнего дня благодаря верному решению знаком пребывания в Европе было чувство полной свободы, какой он уже давно не испытывал, острый вкус перемены и, сверх того, сознание, будто в данный момент ему ни с кем и ни с чем не нужно считаться, а это вселяло надежду — при всей неразумности опрометчивых надежд, — что его предприятию будет сопутствовать умеренный успех.
There were people on the ship with whom he had easily consorted—so far as ease could up to now be imputed to him—and who for the most part plunged straight into the current that set from the landing-stage to London; there were others who had invited him to a tryst at the inn and had even invoked his aid for a "look round" at the beauties of Liverpool; but he had stolen away from every one alike, had kept no appointment and renewed no acquaintance, had been indifferently aware of the number of persons who esteemed themselves fortunate in being, unlike himself, "met," and had even independently, unsociably, alone, without encounter or relapse and by mere quiet evasion, given his afternoon and evening to the immediate and the sensible.
На пароходе он легко — в той мере, в какой это слово подходило к нему, — общался с пассажирами, большая часть которых сразу по прибытии окунулась в поток, устремлявшийся от причала в Лондон; многие приглашали его поселиться в одной с ними гостинице и даже взывали к его помощи по части «осмотра» красот Ливерпуля, но он ускользнул как от тех, так и от других; не назначил ни единой встречи, не продолжил ни единого знакомства; равнодушно созерцал, как ликовали почитавшие себя счастливчиками те, кого, в отличие от него, «встречали», — и даже более, сам, один, ни с кем не свидевшись и не простившись, незаметно исчез, решив посвятить вторую половину дня непосредственно зримому и ощутимому.

Для просмотра параллельного текста полностью залогиньтесь или зарегистрируйтесь

скачать в HTML/PDF
изменить размер шрифта
share

←предыдущая следующая→ ...