Отцы и дети. Тургенев Иван Сергеевич - параллельный перевод
Изучение английского языка с помощью параллельного текста книги "Отцы и дети".
Метод интервальных повторений для пополнения словарного запаса английских слов. Встроенный словарь.
Всего 828 книг и 2802 познавательных видеоролика в бесплатном доступе.
Последние добавленные на изучение слова (изучено 761 для этой книги)
Последние добавленные на изучение слова (изучено 761 для этой книги)
- abandoned - 14 июня, 2021
- entwine - 17 февраля, 2020
- bigwig - 12 марта, 2019
- rustle - 8 декабря, 2018
- property - 7 декабря, 2018
- down - 2 декабря, 2018
- fawn - 2 декабря, 2018
- tuck - 2 декабря, 2018
- fawning - 1 декабря, 2018
- staff - 1 декабря, 2018
- adjutant - 1 декабря, 2018
- gorgeous - 1 декабря, 2018
страница 1 из 3 ←предыдущая следующая→ ...
Ivan Turgenev
Иван Сергеевич Тургенев
Fathers and Sons
Отцы и дети
Chapter 1
I
“Well, Pyotr, still not in sight?” was the question asked on 20th May, 1859, by a gentleman of about forty, wearing a dusty overcoat and checked trousers, who came out hatless into the low porch of the posting station at X.
He was speaking to his servant, a chubby young fellow with whitish down growing on his chin and with dim little eyes.
He was speaking to his servant, a chubby young fellow with whitish down growing on his chin and with dim little eyes.
– Что, Петр, не видать еще? – спрашивал 20 мая 1859 года, выходя без шапки на низкое крылечко постоялого двора на *** шоссе, барин лет сорока с небольшим, в запыленном пальто и клетчатых панталонах, у своего слуги, молодого и щекастого малого с беловатым пухом на подбородке и маленькими тусклыми глазенками.
The servant, in whom everything — the turquoise ring in his ear, the hair plastered down with grease and the polite flexibility of his movements — indicated a man of the new improved generation, glanced condescendingly along the road and answered,
Слуга, в котором все: и бирюзовая сережка в ухе, и напомаженные разноцветные волосы, и учтивые телодвижения, словом, все изобличало человека новейшего, усовершенствованного поколения, посмотрел снисходительно вдоль дороги и ответствовал:
“No, sir, definitely not in sight.”
«Никак нет-с, не видать».
“Not in sight?” repeated his master.
– Не видать? – повторил барин.
“No, sir,” replied the servant again.
– Не видать, – вторично ответствовал слуга.
His master sighed and sat down on a little bench.
Барин вздохнул и присел на скамеечку.
We will introduce him to the reader while he sits, with his feet tucked in, looking thoughtfully around.
Познакомим с ним читателя, пока он сидит, подогнувши под себя ножки и задумчиво поглядывая кругом.
His name was Nikolai Petrovich Kirsanov.
Зовут его Николаем Петровичем Кирсановым.
He owned, about twelve miles from the posting station, a fine property of two hundred serfs or, as he called it — since he had arranged the division of his land with the peasants — a “farm” of nearly five thousand acres.
У него в пятнадцати верстах от постоялого дворика хорошее имение в двести душ, или, как он выражается с тех пор, как размежевался с крестьянами и завел «ферму», – в две тысячи десятин земли.
His father, a general in the army, who had served in 1812, a crude, almost illiterate, but good-natured type of Russian, had stuck to a routine job all his life, first commanding a brigade and later a division, and lived permanently in the provinces, where by virtue of his rank he was able to play a certain part.
Отец его, боевой генерал 1812 года, полуграмотный, грубый, но не злой русский человек, всю жизнь свою тянул лямку, командовал сперва бригадой, потом дивизией и постоянно жил в провинции, где в силу своего чина играл довольно значительную роль.
Nikolai Petrovich was born in south Russia, as was his elder brother Pavel, of whom we shall hear more; till the age of fourteen he was educated at home, surrounded by cheap tutors, free-and-easy but fawning adjutants, and all the usual regimental and staff people.
Николай Петрович родился на юге России, подобно старшему своему брату Павлу, о котором речь впереди, и воспитывался до четырнадцатилетнего возраста дома, окруженный дешевыми гувернерами, развязными, но подобострастными адъютантами и прочими полковыми и штабными личностями.
His mother, a member of the Kolyazin family, was called Agatha as a girl, but as a general’s wife her name was Agafoklea Kuzminishna Kirsanov; she was a domineering military lady, wore gorgeous caps and rustling silk dresses; in church she was the first to go up to the cross, she talked a lot in a loud voice, let her children kiss her hand every morning and gave them her blessing at night — in fact, she enjoyed her life and got as much out of it as she could.
Родительница его, из фамилии Колязиных, в девицах Agathe, а в генеральшах Агафоклея Кузьминишна Кирсанова, принадлежала к числу «матушек-командирш», носила пышные чепцы и шумные шелковые платья, в церкви подходила первая ко кресту, говорила громко и много, допускала детей утром к ручке, на ночь их благословляла, – словом, жила в свое удовольствие.
Для просмотра параллельного текста полностью залогиньтесь или зарегистрируйтесь
←предыдущая следующая→ ...