Война и мир. Книга первая: 1805. Лев Николаевич Толстой - параллельный перевод
Изучайте английский язык с помощью параллельного текста книги "Война и мир. Книга первая: 1805".
Метод интервальных повторений для пополнения словарного запаса английских слов. Встроенный словарь.
Аналог метода Ильи Франка по изучению английского языка.
Всего 816 книг и 2646 познавательных видеороликов в бесплатном доступе.
страница 80 из 134 ←предыдущая следующая→ ...
And Boris says it is quite possible.
И Борис говорил, что это очень можно.
You know I have told him all about it.
Ты знаешь, я ему всё сказала.
And he is so clever and so good!" said Natasha.
"Don't you cry, Sonya, dear love, darling Sonya!" and she kissed her and laughed.
"Vera's spiteful; never mind her!
"Don't you cry, Sonya, dear love, darling Sonya!" and she kissed her and laughed.
"Vera's spiteful; never mind her!
А он такой умный и такой хороший, – говорила Наташа… – Ты, Соня, не плачь, голубчик милый, душенька, Соня. – И она целовала ее, смеясь. – Вера злая, Бог с ней!
And all will come right and she won't say anything to Mamma.
Nicholas will tell her himself, and he doesn't care at all for Julie."
Nicholas will tell her himself, and he doesn't care at all for Julie."
А всё будет хорошо, и маменьке она не скажет; Николенька сам скажет, и он и не думал об Жюли.
Natasha kissed her on the hair.
И она целовала ее в голову.
Sonya sat up.
The little kitten brightened, its eyes shone, and it seemed ready to lift its tail, jump down on its soft paws, and begin playing with the ball of worsted as a kitten should.
The little kitten brightened, its eyes shone, and it seemed ready to lift its tail, jump down on its soft paws, and begin playing with the ball of worsted as a kitten should.
Соня приподнялась, и котеночек оживился, глазки заблистали, и он готов был, казалось, вот‑вот взмахнуть хвостом, вспрыгнуть на мягкие лапки и опять заиграть с клубком, как ему и было прилично.
"Do you think so?...
– Ты думаешь?
Really?
Право?
Truly?" she said, quickly smoothing her frock and hair.
Ей‑Богу? – сказала она, быстро оправляя платье и прическу.
"Really, truly!" answered Natasha, pushing in a crisp lock that had strayed from under her friend's plaits.
– Право, ей‑Богу! – отвечала Наташа, оправляя своему другу под косой выбившуюся прядь жестких волос.
Both laughed.
И они обе засмеялись.
"Well, let's go and sing
– Ну, пойдем петь
'The Brook.'"
«Ключ».
"Come along!"
– Пойдем.
"Do you know, that fat Pierre who sat opposite me is so funny!" said Natasha, stopping suddenly.
"I feel so happy!"
"I feel so happy!"
– А знаешь, этот толстый Пьер, что против меня сидел, такой смешной! – сказала вдруг Наташа, останавливаясь. – Мне очень весело!
And she set off at a run along the passage.
И Наташа побежала по коридору.
Sonya, shaking off some down which clung to her and tucking away the verses in the bosom of her dress close to her bony little chest, ran after Natasha down the passage into the sitting room with flushed face and light, joyous steps.
Соня, отряхнув пух и спрятав стихи за пазуху, к шейке с выступавшими костями груди, легкими, веселыми шагами, с раскрасневшимся лицом, побежала вслед за Наташей по коридору в диванную.
At the visitors' request the young people sang the quartette,
По просьбе гостей молодые люди спели квартет
"The Brook," with which everyone was delighted.
Then Nicholas sang a song he had just learned:
Then Nicholas sang a song he had just learned:
«Ключ», который всем очень понравился; потом Николай спел вновь выученную им песню.
At nighttime in the moon's fair glow
В приятну ночь, при лунном свете,
How sweet, as fancies wander free,
Представить счастливо себе,
To feel that in this world there's one
Что некто есть еще на свете,
Who still is thinking but of thee!
Кто думает и о тебе!
That while her fingers touch the harp
Что и она, рукой прекрасной,
Wafting sweet music o'er the lea,
По арфе золотой бродя,
It is for thee thus swells her heart,
Своей гармониею страстной
Sighing its message out to thee...
Зовет к себе, зовет тебя!
A day or two, then bliss unspoilt,
Еще день, два, и рай настанет…
But oh! till then I cannot live!...
Но ах! твой друг не доживет!
He had not finished the last verse before the young people began to get ready to dance in the large hall, and the sound of the feet and the coughing of the musicians were heard from the gallery.
И он не допел еще последних слов, когда в зале молодежь приготовилась к танцам и на хорах застучали ногами и закашляли музыканты.