Детство. Лев Николаевич Толстой - параллельный перевод
Изучение английского языка с помощью параллельного текста книги "Детство".
Метод интервальных повторений для пополнения словарного запаса английских слов. Встроенный словарь.
Всего 828 книг и 2765 познавательных видеороликов в бесплатном доступе.
Последние добавленные на изучение слова (изучено 99 для этой книги)
Последние добавленные на изучение слова (изучено 99 для этой книги)
- patron - 14 октября, 2021
- suspended - 11 октября, 2021
- curl - 11 октября, 2021
- juncture - 27 августа, 2021
- expediency - 27 августа, 2021
- restrain - 25 августа, 2021
- trickle - 25 августа, 2021
- outstrip - 25 августа, 2021
- alluring - 25 августа, 2021
- swoon - 25 августа, 2021
- tumultuous - 25 августа, 2021
- straw - 23 августа, 2021
страница 1 из 3 ←предыдущая следующая→ ...
Leo Tolstoy
Лев Николаевич Толстой
Childhood
Детство
I— THE TUTOR, KARL IVANITCH
Глава I.
УЧИТЕЛЬ КАРЛ ИВАНЫЧ
УЧИТЕЛЬ КАРЛ ИВАНЫЧ
On the 12th of August, 18— (just three days after my tenth birthday, when I had been given such wonderful presents), I was awakened at seven o'clock in the morning by Karl Ivanitch slapping the wall close to my head with a fly–flap made of sugar paper and a stick.
12 августа 18..., ровно в третий день после дня моего рождения, в который мне минуло десять лет и в который я получил такие чудесные подарки, в семь часов утра — Карл Иваныч разбудил меня, ударив над самой моей головой хлопушкой — из сахарной бумаги на палке — по мухе.
He did this so roughly that he hit the image of my patron saint suspended to the oaken back of my bed, and the dead fly fell down on my curls.
Он сделал это так неловко, что задел образок моего ангела, висевший на дубовой спинке кровати, и что убитая муха упала мне прямо на голову.
I peeped out from under the coverlet, steadied the still shaking image with my hand, flicked the dead fly on to the floor, and gazed at Karl Ivanitch with sleepy, wrathful eyes.
Я высунул нос из-под одеяла, остановил рукою образок, который продолжал качаться, скинул убитую муху на пол и хотя заспанными, но сердитыми глазами окинул Карла Иваныча.
He, in a parti–coloured wadded dressing–gown fastened about the waist with a wide belt of the same material, a red knitted cap adorned with a tassel, and soft slippers of goat skin, went on walking round the walls and taking aim at, and slapping, flies.
Он же, в пестром ваточном халате, подпоясанном поясом из той же материи, в красной вязаной ермолке с кисточкой и в мягких козловых сапогах, продолжал ходить около стен, прицеливаться и хлопать.
"Suppose," I thought to myself, "that I am only a small boy, yet why should he disturb me?
«Положим, — думал я, — я маленький, но зачем он тревожит меня?
Why does he not go killing flies around Woloda's bed?
Отчего он не бьет мух около Володи ной постели? вон их сколько!
No; Woloda is older than I, and I am the youngest of the family, so he torments me.
Нет, Володя старше меня; а я меньше всех: оттого он меня и мучит.
That is what he thinks of all day long—how to tease me.
Только о том и думает всю жизнь, — прошептал я, — как бы мне делать неприятности.
He knows very well that he has woken me up and frightened me, but he pretends not to notice it.
Disgusting brute!
Disgusting brute!
Он очень хорошо видит, что разбудил и испугал меня, но выказывает, как будто не замечает... противный человек!
And his dressing–gown and cap and tassel too—they are all of them disgusting."
И халат, и шапочка, и кисточка — какие противные!»
While I was thus inwardly venting my wrath upon Karl Ivanitch, he had passed to his own bedstead, looked at his watch (which hung suspended in a little shoe sewn with bugles), and deposited the fly–flap on a nail, then, evidently in the most cheerful mood possible, he turned round to us.
В то время как я таким образом мысленно выражал свою досаду на Карла Иваныча, он подошел к своей кровати, взглянул на часы, которые висели над нею в шитом бисерном башмачке, повесил хлопушку на гвоздик и, как заметно было, в самом приятном расположении духа повернулся к нам.
"Get up, children!
— Auf, Kinder, auf!.. s'ist Zeit.
It is quite time, and your mother is already in the drawing–room," he exclaimed in his strong German accent.
Then he crossed over to me, sat down at my feet, and took his snuff–box out of his pocket.
Then he crossed over to me, sat down at my feet, and took his snuff–box out of his pocket.
Die Mutter ust schon im Saal, — крикнул он добрым немецким голосом, потом подошел ко мне, сел у ног и достал из кармана табакерку.
Для просмотра параллельного текста полностью залогиньтесь или зарегистрируйтесь
←предыдущая следующая→ ...