Любовник леди Чаттерли. Дэвид Герберт Лоуренс - параллельный перевод
Изучайте английский язык с помощью параллельного текста книги "Любовник леди Чаттерли".
Метод интервальных повторений для пополнения словарного запаса английских слов. Встроенный словарь.
Аналог метода Ильи Франка по изучению английского языка.
Всего 735 книг и 2112 познавательных видеороликов в бесплатном доступе.
страница 8 из 336 ←предыдущая следующая→ ...
Sir Geoffrey, Clifford's father, was intensely ridiculous,
chopping down his trees, and weeding men out of his colliery to shove them
into the war; and himself being so safe and patriotic; but, also, spending
more money on his country than he'd got.
Как смешон сэр Джеффри: он рубил деревья на крепеж для окопов, увольнял
рабочих, поставляя солдат для фронта.
И так, не рискуя волоском с головы, являл пример патриотизма, правда, очень накладного - он в конце концов едва не обанкротился.
И так, не рискуя волоском с головы, являл пример патриотизма, правда, очень накладного - он в конце концов едва не обанкротился.
When Miss Chatterley---Emma---came down to London from the Midlands to
do some nursing work, she was very witty in a quiet way about Sir Geoffrey
and his determined patriotism.
Из центра страны в Лондон приехала его старшая дочь Эмма - она решила
поработать сестрой милосердия.
К отцовскому ура-патриотизму она отнеслась со спокойной улыбкой.
К отцовскому ура-патриотизму она отнеслась со спокойной улыбкой.
Herbert, the elder brother and heir, laughed
outright, though it was his trees that were falling for trench props.
Зато старший сын (и наследник) Герберт смеялся отцу
в лицо, хотя именно в его парке вырубались деревья.
But
Clifford only smiled a little uneasily.
Клиффорд тоже
усмехался.
Но чуть смущенно.
Но чуть смущенно.
Everything was ridiculous, quite
true.
Верно, все в жизни нелепо.
But when it came too close and oneself became ridiculous too...?
Но когда нелепости
врастают в твою жизнь, и сам становишься нелепым...
At
least people of a different class, like Connie, were earnest about
something.
Люди из других
сословий, например Конни, жили без притворства.
They believed in something.
Они по крайней мере во
что-то верили.
They were rather earnest about the Tommies, and the threat of
conscription, and the shortage of sugar and toffee for the children.
Они непритворно жалели английских солдат, боялись призыва в армию,
сетовали на нехватку сахара и конфет детишкам.
In all
these things, of course, the authorities were ridiculously at fault.
Ведь во всем этом - смейся
не смейся - виноваты власть предержащие.
But
Clifford could not take it to heart.
Клиффорд всерьез об этой связи не
задумывался.
To him the authorities were ridiculous
ab ovo, not because of toffee or Tommies.
По его разумению, власть изначально нелепа и смешна, ни
солдаты, ни конфеты тут ни при чем.
And the authorities felt ridiculous, and behaved in a rather ridiculous
fashion, and it was all a mad hatter's tea-party for a while.
Меж тем правительственные чиновники, чувствуя свою нелепость и
смехотворность, соответственно и поступали, и некоторое время страна жила
словно в сумасшедшем доме.
Till things
developed over there, and Lloyd George came to save the situation over here.
Пока не поменялось к лучшему положение на
фронтах, пока Ллойд-Джордж не пришел к власти и не спас-таки положение.
And this surpassed even ridicule, the flippant young laughed no more.
Приумолкли юные острословы, неуместны стали их насмешки.
In 1916 Herbert Chatterley was killed, so Clifford became heir.
В 1916 году погиб Герберт Чаттерли, и наследником стал Клиффорд.
He was
terrified even of this.
Даже
такая малая ответственность напугала его.
His importance as son of Sir Geoffrey, and child of
Wragby, was so ingrained in him, he could never escape it.
С рождения его почитали как сына
сэра Джеффри, дворянского отпрыска, и участи своей ему не избежать.
And yet he knew
that this too, in the eyes of the vast seething world, was ridiculous.
Знал
он и то, что на бескрайнем и таком беспокойном белом свете всякие титулы и
привилегии видятся кому желанными, а кому смешными.
Now
he was heir and responsible for Wragby.
И вот теперь он
наследник и отвечает за судьбу родового гнезда.
Was that not terrible? and also
splendid and at the same time, perhaps, purely absurd?
Как не испугаться?!
Но в то же время он упивался своим барством.
Может, это глупое тщеславие?
Но в то же время он упивался своим барством.
Может, это глупое тщеславие?
Sir Geoffrey would have none of the absurdity.
Для сэра Джеффри, разумеется, самая мысль о тщеславии показалась бы
кощунственной.
He was pale and tense,
withdrawn into himself, and obstinately determined to save his country and
his own position, let it be Lloyd George or who it might.
Он ходил бледный, деланно спокойный, погруженный в
собственные замыслы: во что бы то ни стало спасти свою родину и свое
положение - при правительстве Ллойд-Джорджа или при каком ином - не важно.
основано на 1 оценках:
5 из 5
1