7#

Лолита. - параллельный перевод

Изучение английского языка с помощью параллельного текста книги "Лолита". Метод интервальных повторений для пополнения словарного запаса английских слов. Встроенный словарь. Всего 828 книг и 2768 познавательных видеороликов в бесплатном доступе.

Последние добавленные на изучение слова (изучено 3619 для этой книги)

страница 1 из 3  ←предыдущая следующая→ ...

1
1
Lolita, light of my life, fire of my loins.
Лолита, свет моей жизни, огонь моих чресел.
My sin, my soul.
Грех мой, душа моя.
Lo-lee-ta: the tip of the tongue taking a trip of three steps down Charlotte and the palate to tap, at three, on the teeth.
Ло-ли-та: кончик языка совершает путь в три шажка вниз по небу, чтобы на третьем толкнуться о зубы.
Lo.
Ло.
Lee.
Ли.
Ta.
Та.
She was Lo, plain Lo, in the morning, standing four feet ten in one sock.
Она была Ло, просто Ло, по утрам, ростом в пять футов (без двух вершков и в одном носке).
She was Lola in slacks.
Она была Лола в длинных штанах.
She was Dolly at school.
Она была Долли в школе.
She was Dolores on the dotted line.
Она была Долорес на пунктире бланков.
But in my arms she was always Lolita.
Но в моих объятьях она была всегда: Лолита.
Did she have a precursor?
А предшественницы-то у нее были?
She did, indeed she did.
Как же - были...
In point of fact, there might have been no Lolita at all had I not loved, one summer, a certain initial girl-child.
Больше скажу: и Лолиты бы не оказалось никакой, если бы я не полюбил в одно далекое лето одну изначальную девочку.
In a princedom by the sea.
В некотором княжестве у моря (почти как у По).
Oh when?
Когда же это было, а?
About as many years before Lolita was born as my age was that summer.
Приблизительно за столько же лет до рождения Лолиты, сколько мне было в то лето.
You can always count on a murderer for a fancy prose style.
Можете всегда положиться на убийцу в отношении затейливости прозы.
Ladies and gentlemen of the jury, exhibit number one is what the seraphs, the misinformed, simple, noble-winged seraphs, envied.
Уважаемые присяжные женского и мужеского пола!
Экспонат Номер Первый представляет собой то, чему так завидовали Эдгаровы серафимы - худо осведомленные, простодушные, благороднокрылые серафимы...
Look at this tangle of thorns.
Полюбуйтесь-ка на этот клубок терний.
2
2
I was born in 1910, in Paris.
Я родился в 1910-ом году, в Париже.
My father was a gentle, easy-going person, a salad of racial genes: a Swiss citizen, of mixed French and Austrian descent, with a dash of the Danube in his veins.
Мой отец отличался мягкостью сердца, легкостью нрава - и целым винегретом из генов: был швейцарский гражданин, полуфранцуз-полуавстриец, с Дунайской прожилкой.
I am going to pass around in a minute some lovely, glossy-blue picture-postcards.
Я сейчас раздам несколько прелестных, глянцевито-голубых открыток.
He owned a luxurious hotel on the Riviera.
Ему принадлежала роскошная гостиница на Ривьере.
His father and two grandfathers had sold wine, jewels and silk, respectively.
Его отец и оба деда торговали вином, бриллиантами и шелками (распределяйте сами).
At thirty he married an English girl, daughter of Jerome Dunn, the alpinist, and granddaughter of two Dorset parsons, experts in obscure subjectspaleopedology and Aeolian harps, respectively.
В тридцать лет он женился на англичанке, дочке альпиниста Джерома Дунна, внучке двух Дорсетских пасторов, экспертов по замысловатым предметам: палеопедологии и Эоловым арфам (распределяйте сами).
My very photogenic mother died in a freak accident (picnic, lightning) when I was three, and, save for a pocket of warmth in the darkest past, nothing of her subsists within the hollows and dells of memory, over which, if you can still stand my style (I am writing under observation), the sun of my infancy had set: surely, you all know those redolent remnants of day suspended, with the midges, about some hedge in bloom or suddenly entered and traversed by the rambler, at the bottom of a hill, in the summer dusk; a furry warmth, golden midges.
Обстоятельства и причина смерти моей весьма фотогеничной матери были довольно оригинальные (пикник, молния); мне же было тогда всего три года, и, кроме какого-то теплого тупика в темнейшем прошлом, у меня ничего от нее не осталось в котловинах и впадинах памяти, за которыми - если вы еще в силах выносить мой слог (пишу под надзором) - садится солнце моего младенчества: всем вам, наверное, знакомы эти благоуханные остатки дня, которые повисают вместе с мошкарой над какой-нибудь цветущей изгородью и в которые вдруг попадаешь на прогулке, проходишь сквозь них, у подножья холма, в летних сумерках - глухая теплынь, золотистые мошки.

Для просмотра параллельного текста полностью залогиньтесь или зарегистрируйтесь

скачать в HTML/PDF
изменить размер шрифта
share

←предыдущая следующая→ ...

основано на 2 оценках: 5 из 5 1