Остров сокровищ. Роберт Льюис Стивенсон - параллельный перевод
Изучайте английский язык с помощью параллельного текста книги "Остров сокровищ".
Метод интервальных повторений для пополнения словарного запаса английских слов. Встроенный словарь.
Аналог метода Ильи Франка по изучению английского языка.
Всего 1 книга и 36 познавательных видеороликов в бесплатном доступе.
страница 131 из 193 ←предыдущая следующая→ ...
There were the two watchmen, sure enough: red-cap on his back, as stiff as a handspike, with his arms stretched out like those of a crucifix and his teeth showing through his open lips; Israel Hands propped against the bulwarks, his chin on his chest, his hands lying open before him on the deck, his face as white, under its tan, as a tallow candle.
На корме были оба пирата.
"Красный колпак" непо-движно лежал на спине.
Руки его были раскинуты, как у распятого, зубы оскалены.
Израэль Хендс сидел у фальшборта [фальшборт - продолжение борта выше палубы], опустив голову на грудь.
Руки его беспомощно висели; лицо, несмотря на загар, было бело, как сальная свечка.
"Красный колпак" непо-движно лежал на спине.
Руки его были раскинуты, как у распятого, зубы оскалены.
Израэль Хендс сидел у фальшборта [фальшборт - продолжение борта выше палубы], опустив голову на грудь.
Руки его беспомощно висели; лицо, несмотря на загар, было бело, как сальная свечка.
For a while the ship kept bucking and sidling like a vicious horse, the sails filling, now on one tack, now on another, and the boom swinging to and fro till the mast groaned aloud under the strain.
Корабль вставал на дыбы, словно взбешенный конь.
Паруса надувались, переходя с галса на галс, гики двигались с такой силой, что мачта громко стонала.
Паруса надувались, переходя с галса на галс, гики двигались с такой силой, что мачта громко стонала.
Now and again too there would come a cloud of light sprays over the bulwark and a heavy blow of the ship's bows against the swell; so much heavier weather was made of it by this great rigged ship than by my home-made, lop-sided coracle, now gone to the bottom of the sea.
Время от времени нос врезался в волну, и тогда тучи легких брызг
взлетали над фальшбортом.
Мой самодельный вертлявый челнок, теперь погибший, гораздо лучше справлялся с волнами, чем этот большой, оснащенный корабль.
Мой самодельный вертлявый челнок, теперь погибший, гораздо лучше справлялся с волнами, чем этот большой, оснащенный корабль.
At every jump of the schooner, red-cap slipped to and fro, but—what was ghastly to behold—neither his attitude nor his fixed teeth-disclosing grin was anyway disturbed by this rough usage.
При каждом прыжке шхуны разбойник в красном колпаке подскакивал.
Но, к ужасу моему, выражение его лица не менялось - по-прежнему он усмехался, скаля зубы.
Но, к ужасу моему, выражение его лица не менялось - по-прежнему он усмехался, скаля зубы.
At every jump too, Hands appeared still more to sink into himself and settle down upon the deck, his feet sliding ever the farther out, and the whole body canting towards the stern, so that his face became, little by little, hid from me; and at last I could see nothing beyond his ear and the frayed ringlet of one whisker.
А Хендс при каждом толчке скользил все дальше и дальше к
корме.
Мало-помалу докатился он до борта, и нога его повисла над водой.
Я видел только одно его ухо и клок курчавых бакенбард.
Мало-помалу докатился он до борта, и нога его повисла над водой.
Я видел только одно его ухо и клок курчавых бакенбард.
At the same time, I observed, around both of them, splashes of dark blood upon the planks and began to feel sure that they had killed each other in their drunken wrath.
Тут я заметил, что возле них на досках палубы темнеют полосы крови, и
решил, что во время пьяной схватки они закололи друг друга.
While I was thus looking and wondering, in a calm moment, when the ship was still, Israel Hands turned partly round and with a low moan writhed himself back to the position in which I had seen him first.
И вдруг, когда корабль на несколько мгновений остановился, Израэль
Хендс с легким стоном продвинулся на свое прежнее место.
The moan, which told of pain and deadly weakness, and the way in which his jaw hung open went right to my heart.
Этот
страдальческий стон, свидетельствовавший о крайней усталости, и его
отвисшая нижняя челюсть разжалобили меня на мгновение.
But when I remembered the talk I had overheard from the apple barrel, all pity left me.
Но я вспомнил
разговор, который подслушал, сидя в бочке из-под яблок, и жалость моя
тотчас же прошла.
основано на 10 оценках:
4 из 5
1