Романтичная девушка. Уильям Сомерсет Моэм - параллельный перевод
Изучение английского языка с помощью параллельного текста книги "Романтичная девушка".
Метод интервальных повторений для пополнения словарного запаса английских слов. Встроенный словарь.
Всего 828 книг и 2765 познавательных видеороликов в бесплатном доступе.
страница 3 из 3 ←предыдущая следующая→ ...
'It's terribly stupid of me, I'm afraid,' I said, 'but I don't seem able to remember ever having known anyone of your name in the old days in Seville.'
— Ужасно глупо, но, боюсь, я не способен припомнить ни одного человека с вашей фамилией в старой Севилье.
'San Esteban?' she interrupted before I could go on.
— Сан-Эстебан? — перебила она.
'Naturally.
— Конечно же, нет.
My husband came from Salamanca.
Мой муж — уроженец Саламанки.
He was in the diplomatic service.
Он был на дипломатической службе.
I'm a widow.
Теперь я вдова.
You knew me as Pilar Carreon.
Вы знали меня как Пилар Каррсон.
Of course having my hair red changes me a little, but otherwise I don't think I've altered much.'
Конечно, перекрасив волосы в рыжий цвет, я слегка изменилась, но в остальном, полагаю, я все та же.
'Not at all,' I said quickly.
'It was only the name that bothered me.'
'It was only the name that bothered me.'
— Совсем не изменились, — поспешил я заверить, — меня просто сбило с толку ваше имя.
Of course now I remembered her, but I was concerned at the moment only with the effort to conceal from her the mingled consternation and amusement that filled me as I realized that the Pilar Carreon I had danced with at the Countess de Marbella's parties and at the Fair had turned into this stout, flaunting dowager.
Разумеется, теперь я ее вспомнил.
Но в тот момент меня волновало только одно — не выдать, как ужаснуло и в то же время развеселило меня то, что та самая Пилар, с которой я танцевал на вечеринках у графини де Марбелла и на Ярмарке, превратилась в эту располневшую и вполне современную вдовствующую маркизу.
Но в тот момент меня волновало только одно — не выдать, как ужаснуло и в то же время развеселило меня то, что та самая Пилар, с которой я танцевал на вечеринках у графини де Марбелла и на Ярмарке, превратилась в эту располневшую и вполне современную вдовствующую маркизу.
I could not get over it.
Я никак не мог прийти в себя.
But I had to watch my step.
Однако следовало быть начеку.
I wondered if she knew how well I recollected the story that had shaken Seville to its foundations, and I was glad when after she had finally bidden me an effusive farewell I was able to recall it at ease.
Я не представлял, знает ли она, что я прекрасно помню историю, потрясшую в свое время Севилью, так что я с облегчением вздохнул, когда она бурно распрощалась со мною и я смог без помех предаться воспоминаниям.
In those days, forty years ago, Seville had not become a prosperous commercial city.
В те дни, сорок лет тому назад, Севилья еще не стала преуспевающим торговым городом.
It had quiet, white streets, paved with cobbles, with a multitude of churches on the belfries of which storks built their nests.
В ней были тихие белокаменные мощеные улочки и множество церквей; на их колокольнях аисты вили гнезда.
Bull-fighters, students, and loungers sauntered in the Sierpes all day long.
Матадоры, студенты, бездельники весь день прогуливались по Сьерпесу.
Life was easy.
Жизнь была легкой.
This of course, was before the time of motor-cars, and the Sevillan would live in penury, practising every possible economy, in order to have a carriage.
В те времена, разумеется, еще не было автомобилей, и житель Севильи отказывал себе во всем, придерживаясь строжайшей экономии, лишь бы держать выезд.
For this luxury he was willing to sacrifice the necessities of life.
В жертву этой роскоши он был готов принести самые жизненно необходимые вещи.
Everyone who had any claim to gentility drove up and down the Delicias, the park-like gardens by the Guadalquivir, every blessed afternoon from five till seven.
Каждый, кто хоть в какой-то мере претендовал на светскость, ежедневно с пяти до семи дефилировал в своем экипаже по Делисиас — променаду вдоль берега Гвадалквивира.
You saw carriages of all sorts, from fashionable London victorias to old broken-down shays that seemed as though they would fall to pieces, magnificent horses and wretched hacks whose tragic end in the bull-ring was near at hand.
Там можно было встретить какие угодно экипажи — от новомодных двухместных до старинных развалюх, которые, казалось, вот-вот распадутся на куски прямо на глазах; там были великолепные рысаки и жалкие клячи, чей печальный конец на арене корриды был уже не за горами.
Для просмотра параллельного текста полностью залогиньтесь или зарегистрируйтесь
←предыдущая следующая→ ...